Скрип колес, программа «Новости», громкие споры. Иногда даже сердце и вовсе замолкает.
Тихо в ночи, под звуки детского дыхания, я слушаю шёпот своего сердца. Планета стремительно несется вокруг своей оси. А сердце никуда не спешит. Оно меня утешает: «Не бойся ничего, ты любима … и ты любишь… Знаешь, сколько людей об этом даже и не мечтают…» По утрам я крашу губы помадой и думаю, а вдруг мне вообще послышалось? Что это… Всего лишь чувства. Вихри цветных радуг. От них очень мало проку…
– Оль, чувства могут быть логичнее самой логики…
И я затихаю опять…
Очень люблю импрессионистов. В них вообще никакой логики, структуры и ощутимости предметов. В них – восторг. Восторг Света. Дома из света, стога из света, девушки из света… Стоит только солнцу зайти за тучи … все исчезнет. Ну разве это логика? Я престала бояться своей восторженности. Неадекватности. Импрессионисты тоже все неадекватны… Чего уж мне…
Да, кроме импрессионистов, люблю гортензии, пионы и мимозы. Гортензии, видимо, из прошлой жизни. Их полно в княжеских садах. Мимозы … от Булгакова. Ну а пионы..просто они напоминают гортензии.
Осень сгущалась. Маленький принц помудрел. Превратился в звездного искателя. Искал свет, учился его отражать. И вот, в самом начале октября что-то лопнуло… одна ненужная струна что ли, и он сказал…
– СПАСИБО, ЧТО ТЫ ЕСТЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ…
Сколько музыки в этих словах. Сколько в ней скрыто. Как ее можно по-разному прочитать. Конечно, я ее читала по-своему, но пусть это останется во мне. Есть такие тайны души, которые лучше бы навсегда оставались тайнами. Иначе все их истинное предназначение утекает как песок сквозь пальцы.
– И ТЕБЕ, -
кажется, ответила я…
Но дело было вовсе не в ответе. Дело было в том, что я его узнала. Где я встречала его, на перекрестке каких измерений? Мне кажется, он даже не поменял цвет глаз. Из какой жизни он меня поблагодарил? Я не знаю, но мне так захотелось его обнять и признаться в том, что он очень родной. Что кто-то кому-то что-то обещал, но не смог сдержать обещание, принеся его в эту жизнь, в эти очень простые и странные обстоятельства. И что же теперь делать? Как разгадать эту тайну, что говорить? Молчать? Закричать? Уснуть и опять проснуться, стерев все из воображения, из чувств… Но, оказалось, что если и бывает амнезия, то это всего лишь амнезия ума, сердце ничего не забывает.
Ночью оно билось побыстрее. Шептало торопливее: «Ничего, не переживай, так бывает. Родственная душа. Ты ведь все про это знаешь. Это – счастье!» Это -непокой. Точно знала я. Неужели мне захотелось покоя? Боже, как стыдно. Неужели мне захотелось сна? А ведь я всегда гордилась тем, что я стремлюсь не засыпать, стремлюсь не быть сонной.
– ПРОСТО ВЛЮБИСЬ В ЭТУ ЖИЗНЬ, -
Пробудил он меня…
Этот звездный скиталец с глазами цвета крепкого чая был романтик. Мы оба были романтики. Нас разделяла эта жизнь. Ее зимы, осени, вёсны, канувшие в лету. Где он был? С каких небес смотрел, как мы проживаем свои удачные неудачи?
Шепотом
