поэтому, о чем шел разговор, я не знала. Но я тут же уловила перемену, произошедшую в ней, после звонка.
– Ким, все в порядке? – спросила я, видя, как она сникла, в мгновение ока превратившись из колючего ёжика в беззащитного котенка.
– Оставь меня, пожалуйста, одну, – попросила она, не поднимая на меня взгляд.
И хотя я поняла, что разговор сильно огорчил и расстроил её, я не стала приставать с расспросами. Мне было достаточно того, что она впервые сказала мне «пожалуйста», а значит, с мертвой точки мы сдвинулись.
Выходя из комнаты, я задержалась на секунду и, взглянув на Ким, произнесла:
– Если ты вдруг захочешь поговорить, я буду у себя в комнате.
Она промолчала, лишь шмыгнув носом в ответ. Что могло так сильно её расстроить?
Но сейчас действительно не время лезть с расспросами, это может её снова оттолкнуть от меня.
Поэтому, скрепя сердце, я все-таки вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Быть может, сегодня мы, наконец, зароем топор войны.
Заглянув в комнату Нейта, я проверила, включена ли камера видео-няни, и ушла к себе в комнату. Алекса нигде не было видно, и я даже не знала, в доме ли он. Хотя, учитывая вечер пятницы, он вполне мог укатить куда-нибудь развлекаться. Сидит, небось, сейчас в каком-нибудь клубе в окружении девиц, и веселится.
Эта мысль неприятно кольнула моё самолюбие, и я тут же постаралась отодвинуть её на задворки сознания. Не хватало только сходить с ума от ревности. Не дождется!
Открыв балконные двери, я заползла на кровать и включила ноутбук, намереваясь поболтать с подружками. Нужно поделиться с ними последними новостями.
Пока компьютер включался, я нетерпеливо постукивала пальцами по корпусу и, глядя задумчиво на колышущуюся от легкого вечернего ветерка занавеску, вспоминала разговор с Ким. Одной её фразы хватило для того, чтобы окончательно прояснить ситуацию. «До нас никому нет дела». Ясно как день, что она боится привязаться ко мне, боится, что я, так же, как и все остальные, брошу её. А разве я не брошу? Ведь я здесь до конца лета. Интересно, можно ли продлить контракт? Но как тогда быть с моей работой, практикой? Я ведь не могу сюда переехать. Или могу?
Я прекрасно понимала Ким и прекрасно понимала, что она чувствует. Она боится привязываться к людям так же, как я боюсь довериться и привязаться к мужчине. Мы обе боимся оказаться брошенными, всем своим существом ощущая обступающую со всех сторон пустоту под названием «одиночество», шествующее в сопровождении назойливой мысли «ты никому не нужна, до тебя никому нет дела».
Вспомнив также недавний разговор с Нейтом, когда он сказал, что я ему нравлюсь, и он не хочет, чтобы я уезжала, я вздохнула и потерла лицо руками. Нет ничего удивительного, что Ким проще ощетиниваться каждый раз, когда я обращаюсь к ней и не пускать меня в свою жизнь, чем привязаться ко мне, а потом смотреть, как я уезжаю.
Есть такая фраза: «Человек, которого ты полюбишь, придет в твою жизнь, чтобы окружить тебя любовью
