сконцентрировал своё внимание на четырёх направлениях. На первом месте стояло объединение, а по возможности – и Кавказа. Необходимо было постоянно «беспокоить» царские части боевыми действиями до наступления такого дня, когда он сможет встретиться с их войском в открытом бою. Он предусматривал также введение нового свода законов в Дагестане. И, наконец, самое важное – он хотел определить своё место, выполнить свою божественную миссию на земле от имени Аллаха. Военная машина Шамиля было образцом дисциплины и порядка не только в Дагестане, но и на Кавказе. Приняв с большим почтением старые адаты, Шамиль издал целый кодекс законов, дополняющих их. Законы касались свящённой войны против царского гнёта. Когда же его страну называли дикой, Шамиль отвечал: «Это хорошо, потому русский царь и его армия не могут со мной расправиться. Я не хочу идти далеко и сравнивать себя с большими правителями. Я – Шамиль, обыкновенный аварец, но мои плохие дороги, мои леса и горы делают меня сильнее многих монархов. Я должен натирать мои деревья маслом, тину и грязь моих местностей смешать с благоухающим мёдом, а мои скалы увенчать лаврами за то, что они очень помогают мне в борьбе за свободу Дагестана».
Берзин – бей, любитель ярких, образных выражений, сказал от Шамиле: «Глаза его метали стрелы, цветы падали с его уст». В великой освободительной борьбе против царской армии, Шамиль показал истории человечества, что не должно угнетение человека человеком продолжать и быть узаконенным. Справедливость его борьбы против царской армии показывает даже случай, когда он был взят после изнурительной долгой войны в плен. Царь приказал не казнить и не убивать его, а только с высшими государственными почестями принять. Когда был взят в плен, перед фельдмаршалом Барятинским Шамиль стоял слегка опустив голову и, казалось, не слышал, что тот говорил ему. Затем он медленно снял свой меч, прекрасное дамасское оружие с позолотой, поклонился и передал его грациозным жестом Барятинскому. «Я бы не позволил, чтобы мой меч был в недостойных руках, – сказал он. Вам, сардар, я даю его, так как Вы победили меня и моё войско». Огромное уважение и благородное обращение, оказанное царём Александром вторым своему пленнику Шамилю, соответствовали его характеру. Александр второй чувствовал отвращение к кровопролитию, а его взгляды на Кавказскую войну были такими же, как и у его друга Барятинского. Он видел в Шамиле не личного врага, а большого полководца. С нетерпением ждал он встречи с ним и приказал без промедления отправить Шамиля к нему. Царь приказал в путешествии Имама оказывать ему самый тёплый приём.
Он должен был посетить Москву и Санкт – Петербург, чтобы ознакомиться с городами и двором, прежде чем он поедет в провинцию. Царь хотел взять на себя в будущем заботы о здоровье и благополучии имама. Как-то через много лет, когда жил уже в Калуге, Шамиль вспомнил о капитуляции в Гунибе и как покорился он судьбе. Милосердия он не ожидал, а думал, что Барятинский опозорит его «как побитую
