хорватам, почему Шибеник и Дубровник, исконные хорватские земли, должны стать итальянской территорией!
– А кто сказал, что именно вам предстоит объяснять что-либо хорватам? – лениво ударил Муссолини. – Почему вы убеждены, что именно вам предстоит взять на себя эту миссию?
– Потому что в Хорватии вам больше не на кого опереться.
– Вы убеждены, что мне надо там на кого-то опираться?
– Убежден.
– Ну я и обопрусь на мои гарнизоны, которые станут во всех крупных городах Хорватии.
– Во время войны с Албанией и с Грецией в тылу лучше иметь друзей, чем оккупированных недругов, дуче!
– Спасибо. Это разумный совет. Я учту его. Итак, Далмация?
– Итальянская, – глухо ответил Павелич, опустившись в кресло.
– Продумайте, как это объяснить хорватам убедительнее, – сказал Муссолини, заметив, что только сейчас он выдохнул до конца воздух, – все остальное время дуче говорил вполголоса, сдерживая себя. – Продумайте, как вы объясните хорватам, что лишь Италия была их всегдашним другом и сейчас лишь Италия принесла им свободу.
– Свободу хорватам несут в равной мере и дуче и фюрер…
– Вы вправе дружить с кем угодно, но знайте, что судьбой Хорватии в первую очередь интересуется Италия, и рейх понимает нашу заинтересованность, как и мы понимаем заинтересованность рейха в Любляне и Мариборе. Текст вашего выступления – если, впрочем, оно понадобится – приготовьте сегодня же и покажите Анфуссо: он внесет наши коррективы. Литературу об исторической принадлежности Далмации к Италии вам приготовят через два часа.
И, не попрощавшись с Павеличем, дуче вышел.
Муссолини думал, что поединок будет сложным и трудным – именно поэтому он попросил присутствовать при разговоре Филиппо, рассчитывая, что эта победа не будет забыта, а занесется в анналы истории его секретарем и другом. Однако перед ним был не террорист и национальный фанатик, а политикан, легко отдавший Италии исконные хорватские земли на Адриатике за то лишь только, чтобы самому сделаться поглавником, фюрером, дуче нового националистического государства…
«Какой ужас! – подумал вдруг Муссолини, испугавшись чего-то такого, что мелькнуло в его сознании и сразу же исчезло, словно испугавшись самого своего появления. – Какое падение нравов и чести!»
«Первому заместителю премьер-министра доктору Мачеку.
Бану Хорватии доктору Шубашичу.
Сводка первого отдела королевской полиции в Загребе, экз. № 2.
№ 92/а-18741.
Сразу после событий 27.III Прица, Аджия, Кершовани и Цесарец собрались в помещении редакции журнала “Израз” (Франкопанская ул.). Пользуясь объявленной амнистией, эти члены нелегальной КПЮ разрабатывали план работы на ближайшие дни. “Видимо, – сказал Кершовани, – главное внимание сейчас следует сосредоточить на национальном моменте”. Назвав имена хорватских руководителей, употребив при этом недостойные сравнения,
