все это слушать. Неприятно. Вот бы проснуться в своей кровати, посмеяться со всей нелепости сна и спокойно забыть о нем, вытерев пот со лба. Вернуться к домашним делам, которыми Марк на самом деле не занимался, вернуться в привычную жизнь. Просто вернуться к жизни. И наконец обуться.
– Почему ты молчишь? Я думал, у тебя будет много вопросов. Тебя разве ничто не волнует?
– Волнует. Но я не понимаю большую часть… Я не знаю, как на это реагировать, – зачем-то открылся Марк. И сразу же одернул себя. Слишком непринужденно он разговаривает с незнакомым человеком, о котором ничего не знает. Зато этот самый человек вероятно знает о нем гораздо больше, чем следовало бы. Немного подумав, Марк выдал:
– Что означают твои слова про время? Сколько им можно пользоваться? Когда оно закончится? Честно говоря, я ничего не понял, – раз уж этот человек его проводник, то нужно узнать у него как можно больше, пока это возможно. Да и отвлекаться от боли так было гораздо легче. Все прежние наставления самому себе тут же аннулировались… Хотя нужно быть аккуратнее. Однако сложно быть осторожным, когда до этого никогда не приходилось контролировать свои слова и действия.
– Время не может закончиться. Можешь закончиться только ты. Остальные будут пользоваться временем и существовать, а потом точно так же, как и ты, однажды закончатся. Поэтому я сказал, что никому не известно, сколько им можно пользоваться конкретному человеку, – разъяснил с умным видом Ян. Ему явно нравилось говорить об этом. Либо же он просто любил болтать.
– И почему тогда тому, на столе, можно сказать имя? – Марк никогда не мог сдержать обещаний.
Даже тех, которые давал самому себе.
– Во-первых, он и так о тебе все знает. Во-вторых, он просто не сможет никому рассказать или сделать что-то плохое самолично, иначе ему перепадет некая камера страданий и пыток. После этого его уничтожат. А в-третьих это демон. Совсем скоро ты научишься их различать.
– Уничтожат? Прямо насовсем?
– Я не просто так сказал, что он демон. Для него существуют другие правила. И в них сейчас не обязательно вникать. Тут сейчас почти все пущено на самотек…
Вдруг Ян остановился, шикнул на Марка, хотя тот и не собирался ничего говорить, и оглянулся назад. Его волосы слегка взъерошились и беспорядочно опали на лоб. Теперь он снова был похож на Лешего. В этот раз очень молодого, ему не дали бы и шестнадцати. Слишком много образов для одного человека, это не совсем нормально. Начинаешь путаться, но не только в нем. Вслед за подобными переменами мозг дорисовывает картину происходящего, переиначивая все прошлые выводы. Из-за этого сложно определить, что настоящее, а что может оказаться фальшивым. Становится не безосновательным подозрение, что его просто наглым образом водят за нос.
Только, откуда тогда взялась уверенность в том, что он умер? Было ли это внушение, или что другое, но мозг каждый раз вырисовывал в мозгу определённую картину: много воды и
