Джекса.
– Завидую, – протянул Джулиан. – Всегда мечтал жить в центре.
– Почему?
– Синдикат там сильнее. Мой сектор рядом не стоял. – Он наклонился к моему уху и прошептал: – Тебя за что взяли?
– Убила подземщика. – Горло у меня немилосердно болело. – А тебя?
– Так, не поладил с легионером. Если вкратце, то легионер почил с миром.
– Но ведь ты провидец! – удивилась я.
К этой разновидности гадателей ясновидцы относились с нескрываемым презрением. Провидцы, как и положено их братии, контактировали с духами через предметы, в частности через зеркало. Джекс ненавидел гадателей лютой ненавистью. «Говнятели, куколка, говнятели, вот они кто», – повторял он. То же касалось и прорицателей.
Джулиан словно прочел мои мысли:
– Считаешь, мы не способны на убийство?
– С помощью духов – нет. Вам не под силу контролировать большой арсенал.
– Смотрю, ты в этом деле шаришь, – хмыкнул он, потирая руки. – Но догадка верна. Я его пристрелил, но меня все равно сцапали.
Я никак не отреагировала. Капля воды с потолка плюхнулась мне на голову и горошиной скатилась с носа. Какой-то мальчонка раскачивался взад-вперед, с носков на пятки и обратно.
– У тебя странная аура, – заметил Джулиан. – Похоже на оракула, вот только…
– Что?
– Давненько не слыхал о женщинах-оракулах. На пророчицу ты тоже не тянешь.
– Я игломант.
– Серьезно? Враг пал от твоей иглы?
– Типа того.
Снаружи раздался грохот, сопровождаемый воплем. Все разговоры в камере стихли.
– Это берсерк, – услышала я наконец затравленный мужской голос.
– Ерунда, – фыркнула я. – Их не существует.
– Неужели ты не читала «Категории»?
– Читала. Берсерки – гипотетический тип.
Собеседника довод не успокоил.
При мысли о памфлете у меня мучительно сжалось сердце. Первое издание со свежими пометками и списком контактов. Понятно, что дать его мне мог только автор.
– Нас снова будут пытать, – проговорила заклинательница, держась за сломанную руку. – Им что-то нужно. Просто так отсюда не выпустят.
– Откуда – отсюда? – уточнила я.
– Из Тауэра, тупица! Два года уже здесь торчим.
Из угла донесся истерический смех.
– Два? А девять не хочешь!
Новый взрыв смеха и хихиканье.
Девять лет! Но как, почему? Насколько известно, у пленных два варианта на выбор: присоединиться к НКО либо умереть. Какой смысл держать людей в заточении так долго? Не про запас же.
– Почему девять? – вырвалось у меня.
В ответ – тишина.
– Есть предположения, почему мы еще живы? – обратился к присутствующим Джулиан.
– Других убивают, – послышался новый голос. – Который месяц
