и в большинстве своем предсказуемы. Вставал Фрейд в семь утра и с восьми до двенадцати принимал пациентов. Обед подавался ровно в час: бой часов служил членам семьи сигналом собираться в столовой. Фрейд приходил из своего кабинета. Жена садилась с противоположного конца стола. И тут же появлялась горничная с супницей. После обеда следовала прогулка – возможно, чтобы купить сигары или отнести гранки. Консультации начинались в три часа, и Фрейд принимал пациентов, лечение которых требовало психоанализа, нередко до девяти вечера. Затем – ужин, иногда недолгая игра в карты со свояченицей Минной либо прогулка с женой или кем-то из дочерей, чаще всего заканчивавшаяся в кафе, где они читали газеты, а летом лакомились мороженым. Остаток вечера был посвящен чтению, работе над рукописями и редактуре психоаналитических журналов, которые с 1908 года распространяли идеи Фрейда и осложняли ему жизнь. Спать он ложился в час ночи.
Лекции в университете Фрейд читал всегда по субботам, с пяти до семи вечера, после чего неизменно отправлялся домой к своему другу Леопольду Кенигштейну на еженедельную партию в тарок, старинную карточную игру для четырех человек, издавна популярную в Австрии и Германии. Он не мог обойтись без своего Tarockexzess. Утром в воскресенье Фрейд навещал мать; после полудня он писал письма, на которые не хватало времени в течение недели. Летний отпуск, который с нетерпением ждала вся семья, был очень важным делом. Планы на эти месяцы, проводившиеся за пределами Вены, занимали значительное место в переписке основателя психоанализа. «Я знаю, – писал он Абрахаму весной 1914 года, – насколько трудна проблема лета». В буржуазном мире, который практически разрушила Первая мировая война, Sommerproblem требовала самого серьезного и пристального внимания. Зачастую Фрейд уже весной начинал искать курорт, подходящий для восстановления сил после врачебной практики, визитов близких друзей и, когда он работал над важной идеей, нескольких недель одиночества. Наступало лето, и после месяцев утомительной психоаналитической практики Фрейд вместе с семьей – он сам, Марта, шестеро детей и Минна – удалялись в тихий отель в горах, в австрийском Бадгастайне или в баварском Берхтесгадене. Там они собирали грибы и землянику, рыбачили, совершали длительные прогулки. В конце лета – в августе и начале сентября – Зигмунд Фрейд вместе с братом Александром или кем-то из близких коллег, например Шандором Ференци, уезжал в Италию. Однажды, в 1904 году, они с братом совершили короткое, но незабываемое путешествие в Афины. Ошеломленный, Фрейд стоял на Акрополе и размышлял о том, как странно видеть наяву все то, что он так давно и так хорошо знал, но только по книгам.
Немецкий социолог Макс Вебер в своем знаменитом исследовании «Протестантская этика и дух капитализма», опубликованном в 1904 и 1905 годах, когда основатель психоанализа заканчивал «Три очерка», мрачно рассуждал о железной клетке, в которую заключен современный человек, жертва вынужденной пунктуальности, разрушающего душу тяжелого труда и бессмысленной
