Элита в России. Жизнь и творчество советских деятелей искусств. Норберт Кухинке

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Элита в России. Жизнь и творчество советских деятелей искусств - Норберт Кухинке страница 9

Элита в России. Жизнь и творчество советских деятелей искусств - Норберт Кухинке Культурный слой

Скачать книгу

из-за своего темпераментного исполнения изнашивает три пары пуантов. А в «Умирающем лебеде» она пальчиками ног так страстно цепляется за жизнь, что туфли приходят в негодность за четыре с половиной минуты.

      Балет-драма «Чайка» по Антону Чехову, которую она включила в свой репертуар, тоже чисто «семейная вещь». Инсценировка и хореография Плисецкой, музыку написал ее муж. Главную роль Чайки танцует она сама. Эскизы декораций создал кузен, художник Мессерер. Ее 82-летний дядя говорит уважительно: «Майя не только чудо балета, но и одаренный хореограф». Разрешение на то, чтобы из пьесы Чехова сделать балет, Майе Плисецкой дал лично министр культуры СССР. С руководством Большого театра она, по собственному признанию, уже более сорока лет пребывает в мире.

      Боготворимая, завораживающая, независимая прима-балерина, которая, не слушая чиновников от культуры, устраивает собственную жизнь по своему усмотрению, увлекает и вдохновляет писателей и поэтов. Чрезвычайно популярный в Советском Союзе поэт-лирик Андрей Вознесенский посвятил прима-балерине стихотворение.

Майя Плисецкая[5]

      В ее имени слышится плеск аплодисментов.

      Она рифмуется с плакучими лиственницами,

      с персидской сиренью,

      Елисейскими полями, с Пришествием.

      Есть полюса географические, температурные,

      магнитные.

      Плисецкая полюс магии.

      Она ввинчивает зал в неистовую воронку

      своих тридцати двух фуэте,

      своего темперамента, ворожит,

      закручивает: не отпускает.

      Есть балерины тишины, балерины-снежины –

      они тают. Эта же какая-то адская искра.

      Она гибнет – полпланеты спалит!

      Даже тишина ее – бешеная, орущая тишина

      ожидания, активно напряженная тишина

      между молнией и громовым ударом.

      Плисецкая – Цветаева балета.

      Ее ритм крут, взрывен.

      Жила-была девочка – Майя ли, Марина ли –

      не в этом суть.

      Диковатость ее с детства была пуглива

      и уже пугала. Проглядывалась сила

      предопределенности ее. Ее кормят манной

      кашей, молочной лапшей, до боли

      затягивают в косички, втискивают первые

      буквы в косые клетки; серебряная монетка,

      которой она играет, блеснув ребрышком,

      закатывается под пыльное брюхо буфета.

      А ее уже мучит дар ее – неясный самой себе,

      но нешуточный.

      «Что же мне делать певцу

      и первенцу,

      В мире, где наичернейший сер[6]!

      Где вдохновенье хранят, как в термосе!

      С этой безмерностью в мире мер?!»

      Мне кажется, декорации «Раймонды»,

      этот душный, паточный реквизит,

      тяжеловесность постановки кого хочешь

      разъярит. Так одиноко отчаян ее танец.

      Изумление

Скачать книгу


<p>5</p>

Так в тексте. У А. А. Вознесенского – «Портрет Плисецкой». (См.: Андрей Вознесенский. Собрание сочинений. Т. I. М.: «Художественная литература», 1983. С. 235–240.) – Прим. ред.

<p>6</p>

В тексте это место переведено так: «…в мире, где самый темный цвет – серый». После этой строфы идет вставка, которой в указанном томе сочинений А. А. Вознесенского нет:

Каждый жест Плисецкой – это исступленный вопль, это танец-вопрос, гневный упрек:

«Как же?!»

Что делать с этой «невесомостью в мире Гирь»?

Самой невесомой она родилась.

В мире тяжелых, тупых предметов.

Самая летящая – в мире неповоротливости.