Это ваша деревня? Изумительно! А дома-то, поглядите, – в три, в четыре этажа. Почему они выглядят так, точно их нагромоздили пещерные жители – да-да, пещерные жители, не нашедшие в скалах никаких пещер? А может, тут и скалы были да осыпались – вот оголенные пещеры и сгрудились на солнцепеке? Почему у вас нет окон? Нравится мне эта желтая колокольня. В испанском духе. А здорово, что колокол висит в железной клетке! Черный, как ваша шляпа. Мертвый. Может, потому здесь и тихо? Мертвый звук – висельник в лазури! Ха-ха! Разве не забавно? Или вам не по нутру сюрреализм? Тем хуже, друг мой, ибо вы, кстати, как раз и есть сырье для сновидений. Мне нравится, что вы все в черном. Тоже небось на испанский манер? Вы как прорехи в белом свете.
– До свидания, – сказал Фуараль.
– Погодите минутку, – попросил чужак. – Где бы мне тут приютиться? Гостиница у вас есть?
– Нету, – сказал Фуараль, заворачивая во двор.
– Вот черт! – сказал чужак. – Ну у кого-нибудь хоть можно переночевать?
– Нет, – сказал Фуараль.
Дуралей был малость озадачен.
– Ладно, – сказал он наконец. – Пойду, по крайней мере, осмотрюсь.
И пошел по улице. Фуараль видел, как он заговорил с мадам Араго, и та покачала головой. Потом он сунулся к пекарю, пекарь тоже дал ему от ворот поворот. Он, однако же, купил у него каравай хлеба, а у Барильеса сыра и вина, сел на скамеечку, подзакусил и давай шляться по косогорам.
Фуараль решил за ним приглядеть и отправился на деревенскую верховину, откуда виден был весь склон. Дурень шатался без всякого толку: ничего не трогал, ничего не делал. Потом он вроде как стал пробираться к усадебке с колодцем, за несколько сот ярдов от деревни.
А усадебка-то принадлежала Фуаралю, через жену досталась: хорошее местечко, был бы сын, там бы и жил. Завидев, что чужака понесло в ту сторону, Фуараль пошел за ним без лишней, сами понимаете, спешки, но не так чтобы медленно. И точно, на месте оказалось, что дурень тут как тут, заглядывает в щели ставен, даже дверь подергал. Мало ли что было у него на уме.
Фуараль подходит, тот оборачивается.
– Здесь никто не живет? – спрашивает.
– Нет, – сказал Фуараль.
– А кто хозяин? – полюбопытствовал чужак.
Фуараль не знал, что и ответить. Потом все-таки признался, что он и есть хозяин.
– А мне вы дом не сдадите? – спросил чужак.
– Для чего? – спросил Фуараль.
– Как то есть! – сказал чужак. – Чтобы жить.
– Зачем? – спросил Фуараль.
Чужак тогда выставил руку, загнул большой палец и говорит, нарочито медленно.
– Я, – говорит, – художник, живописец.
– Ага, – говорит Фуараль.
Чужак загибает указательный палец.
– Я, – говорит, – смогу здесь работать. Мне здесь нравится. Нравится обзор. Нравятся те два ясеня.
– Ну и хорошо, – говорит Фуараль.
