эмоций мне отгрузили на неделю вперед.
Воодушевленно дошла обратно до отеля пешком, за полтора часа. Солнце уже так не палило, ветер продувал одежду насквозь. Воспаленная кожа была благодарна. Мой путь лежал от аллеи королевских пальм в тень огромных альмендаресов (миндальных деревьев), дальше мимо баньянов, чьи молодые воздушные корни свешивались над моей головой, потом к мосту через речку и еще дальше, к городской субботней радостной движухе. Навстречу мне шли музыканты, на лавках сидели черные женщины и ели жареную курицу из бумажных коробок, двое белых детей возились с уморительным щенком таксы. Вдалеке виднелись домики и мачты яхтенного поселка Марина Хемингуэй. Туда я тоже давно собиралась, но это уж как-нибудь в другой раз.
В отеле я была в начале шестого. Села под тем же навесом и стала разбирать свежие фотографии, чтобы поделиться с друзьями в Москве. Половина снимков была испорчена из-за яркого солнца и мельтешащих туристов, но и то, что получилось, для унылой зимней Москвы было настоящим подарком. Пока все обработала и разослала, успело стемнеть.
Я все еще ощущала и свою болезнь, и физическую усталость, но уже намного слабее. Для меня очень важно бывать в таких местах, как Поселок, они как будто нашептывают, что все не напрасно. Отметить первый день зимы таким образом – лучшее, что могло со мной здесь случиться.
Домой доехала неожиданно быстро, маршрутки сновали как заведенные. Потихоньку подкралась ночь и вернула мне отчетливо ощутимый зуд, но меня ничего уже не могло вывести из себя.
К утру сыпь успела изрядно поблекнуть и чесалась в пределах разумного. Под глазами набухли мешки, в самих глазах оставался нездоровый блеск, но голова уже прояснилась. С этого дня я активно пошла на поправку. Паломничество можно было считать состоявшимся.
Я даже представить себе не могла, что однажды мне придется складывать свою собственную сумасшедшую мозаику, в которой тоже возникнут мотивы глаз и русалок.
Часть I
2023–2024: гора осколков
Глава 1. Личная встреча: глаз и ракушка
Марина Хемингуэй – под таким ником она впервые возникла у меня в мессенджере, и это знакомство было неприятным. Мы начали с ругани по поводу Педро. Этот молодой черный кубинец для нее был любовником, а для меня – случайным знакомым и героем одной из моих книжек. Он в конце концов уехал в Нигерию, и я могла это только приветствовать. Марину же этот его поступок шокировал не на шутку. По крайней мере, тогда она сказала именно так, обвинив меня чуть не во всех смертных грехах. Я в долгу не осталась. Не хватало еще какой-то незнакомой бабе выскакивать на меня с претензиями. К тому же мне было известно значительно больше, чем ей.
После этого она замолчала и вновь возникла только через несколько месяцев, сильно смягчив тональность. Писала из Гаваны, передавала мне привет от нашей общей знакомой – сеньоры Маите, бабушки Педро, одной из многочисленных гаванских
