трудно вспомнить точную причину. Возможно, это был давний интерес, который только ждал своего часа. Или, может быть, какой-то внутренний толчок, который заставил пересмотреть привычную жизнь.
До этого я занималась всем, чем угодно, только не литературой. Работала конструктором в проектном институте, потом – модельером в ателье. Что касается литературы, здесь я была всего лишь увлеченным читателем. У меня даже мысли не было, что когда-нибудь я займусь литературой всерьез. Но, видимо, пришло время, и случилась перезагрузка.
Одно знаю точно: у меня с самого начала была уверенность в успехе этого дела. Звучит странно, не правда ли? Первые строки, никакого опыта, и вдруг уверенность. Но она была такой сильной, что я ни в чем не сомневалась. И эта уверенность на протяжении многих лет была моей самой верной союзницей. Она помогла мне достичь поставленной цели – стать писателем.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, как далеко ушла. С того первого дня прошло почти двадцать лет. За это время я написала 33 детективных романа и сборник рассказов. Полтора миллиона экземпляров моих книг разошлись по всему миру. И это не просто цифры – это целая армия преданных читателей, которые ждут мои новые истории, пишут отзывы и делятся впечатлениями.
А еще – экранизации. Шесть моих книг стали фильмами, и седьмая уже на подходе. Знаете, как приятно видеть своих оживших героев на экране? Это как снова пережить момент создания истории, но уже с другой стороны – в роли зрителя.
Есть вещи, которыми невозможно не гордиться. В 2020 году я стала финалистом премии «Русский детектив» в номинации «Автор года». Это был важный момент, но не конечная точка. Я уверена: мои самые главные достижения еще впереди.
Писательство – это всегда путь. Начать его никогда не поздно. И если я смогла, почему не сможете вы?
Глава 2
Про возраст
Как-то мне встретилось высказывание одного писателя (оставим его имя за скобками) о том, что молодые авторы убедительно пишут только о своем поколении, тогда как писатели, прожившие долгую жизнь, одинаково достоверно пишут обо всех возрастах. Мнение спорное, но я, пожалуй, с ним соглашусь.
С возрастом многое меняется, ведь мы не просто живем – мы постоянно переосмысливаем пережитое, как будто складываем пазл: с каждым годом находится все больше нужных фрагментов, и картина становится полной.
Молодым, действительно, проще писать о том, что они чувствуют здесь и сейчас. Их тексты свежи и эмоциональны, они о взрывных эмоциях, о борьбе за место под солнцем, о любви. И это, безусловно, прекрасно. Но только с годами к писателю приходит умение видеть мир шире и заглядывать за пределы своего возраста.
Когда мне было пятьдесят, я начала писать серию книг о Людмиле Дайнеке, семнадцатилетней девушке. И знаете что? Писать о ней было на удивление легко. Я ощущала себя семнадцатилетней, как будто вернулась в те времена, когда мир был полон чудес. Вместе с Дайнекой я прожила ее жизнь, испытала ее чувства. Но могла бы я, будучи семнадцатилетней, написать книгу о пятидесятилетней героине? Сомневаюсь. Мне просто не хватило бы опыта и понимания жизни, той самой глубины, которая приходит к нам только с возрастом.
Тогда я сделала вывод: возраст – наш верный союзник, наше секретное оружие. С годами приходит не только мудрость, но и способность видеть больше, шире и глубже. Это не значит, что молодость хуже. Каждая пора жизни дает свои уникальные инструменты. Но, если быть откровенной, с годами их становится все больше. Это как накопленный багаж, в который можно заглядывать, рыться и находить что-то нужное.
Если вы думаете, что начать писать в 60, 70, 80 лет слишком поздно, забудьте об этом. Время никогда не бывает поздним. Время всегда сейчас. А возраст? Возраст делает нас только сильнее и универсальнее. Садитесь за стол, открывайте ноутбук или берите ручку. Ваш опыт – ваше достояние. Превратите его в слова.
Глава 3
Разрыв шаблонов
Повторюсь, я с самого начала была уверена в успехе. И не потому, что у меня были какие-то особенные данные или таланты. Просто внутри меня была сумасшедшая уверенность, и она вела меня – за руку, как мать ребенка, когда ему страшно.
Она вела меня за руку, когда говорили, что теперь на литературном олимпе много успешных авторов, что шансов пробиться наверх почти нет. Когда меня спрашивали: «Не поздновато ли начала? Тебе пятьдесят, а не двадцать».
И это «не поздновато ли» – не просто слова. За ними стояли сомнения, недоверие и социальные ожидания. Интернет подбрасывал статистику: из тысяч рукописей, присланных в издательства, остается только одна, остальные отправляют в корзину. Одна! Здесь было над чем подумать.
Но для меня это было как включенное радио в соседней комнате: шумит, о чем-то рассказывает, но не мешает заниматься своим делом.
Я продолжала
