мой титул и представляет меня собравшимся. Выгляжу я обычным воином в отставке, пыльный мешок за спиной, однако, все же с какими-никакими манерами воспитанного и образованного человека.
Обедаем в узком кругу, сам норр, две его смазливенькие дочки лет пятнадцати-шестнадцати, жена, представительная дворянка лет тридцати-тридцати пяти, и больше никого.
Никому пока здесь не нужны лишние разговоры о совместном обеде с простым воином, хотя мое звание вполне почетно в Империи и немного внимающих ее порядкам ближних баронствах. Гордиться моим присутствием в роли простого воина за семейным обедом не станешь, но и стыдиться тут особо нечего.
Особенно, когда я назвался последним выжившим свидетелем смерти стражников-бунтовщиков из соседнего Баронства.
Тут все до единой семьи местных норров не упустили бы возможность зазвать меня к себе на обед, чтобы узнать подробности последнего боя бунтовщиков, заметно потрясших местный мир своим подлым выступлением.
Вот норресса – совсем голубая кровь по манерам, в отличии от довольно просто общающегося норра, смотрит на меня с явным недоверием и заметным пренебрежением, как я отчетливо вижу и чувствую.
Переключаю свое умение больше на нее, норр, как мне кажется, уже вполне заинтересован в продолжении знакомства.
Все присутствующие внимательно обращают внимание, как я пользуюсь вилкой с двумя зубцами при поедании доброй порции свинины, как умело отрезаю очень небольшие куски мяса своим дорогим и красивым трофейным ножом, как тщательно прикрываю рот, как изысканно кручу серебряный бокал, элегантно пью вино, при этом поддерживаю непринужденный разговор.
Явно, что не простой крестьянин или воин к ним сегодня пожаловал, мои манеры это определенно показывают всем присутствующим.
Интересует всех, конечно, первым делом судьба стражников-бунтовщиков из соседнего баронства.
И мой диковинный зверь тоже, но я сразу предупреждаю, что он совсем дикий и ест из рук только у меня, чтобы его не затискали восторженные дворянки. Котейка это не очень любит и может серьезно поцарапать девиц. Поэтому Мурзик занимает свою любимую стратегическую позицию под столом и только успевает пожирать всякие лакомые кусочки, которые спускают вниз норреситы, как тут именуют молоденьких незамужних дворянок.
– Да, зверь любит мясо, и даже молоко лакает с большим удовольствием. Настоящий хищник!
Тут же отправляют прислугу принести с фермы плошку свежего молока для диковинного зверя.
А про смерть бунтовщиков – это самая главная тема для меня на ближайшие пару месяцев.
Про меня самого тоже спрашивают, только довольно поверхностно, ибо со мной все не ясно сейчас. Поэтому и нет никакого смысла углубляться в какие-то подробные выяснения насчет моей личности.
Зато события сурового бунта, коснувшееся плотно всех вокруг, вызывает многочисленные вопросы. Все лично знают своего соседа-барона и видно хорошо,
