ричала Катя неприветливо. Натянула халат и пошлепала босыми ногами. Хорошо, мать не видит.
– Привет, – сухо сказала она, открыв дверь, и сразу же пошла на кухню ставить чайник, бросив гостью в прихожей одну: разбираться с двумя дверными замками, разуваться и искать её в глубине квартиры.
Гостья ничуть не смущается. Ей не нужны зрители для того, чтобы болтать, одновременно щелкать замками, стягивая модные остроносые сабо. И она чётко знает, где кухня.
«Представляешь, Юля Ковалёва побила Ленку за домом, прям жестко так, бах ей в нос, кровищи-и-и-и… А всё из-за того, что Ленкина мама у Инкиной мамы купила ей такой же спортивный костюм, как у Юльки! Я ей говорю: розовый? Не гони! А эта дурочка додумалась во двор его напялить! А ты ж знаешь, Юльку лучше не злить».
– Настя, давай ещё раз и медленнее, – зевнула Катя, разливая кипяток в чашки.
– Катя, ну ты что, мы же никуда не успеем, давай-давай-давай! – Настя, полусидя-полустоя, сёрбала кофе 3в1, толсто намазывая маслом кусок хлеба.
Катя сонно смотрела в окно на маму, закончившую выбивать ковёр. Она теперь развешивала бельё, и Катя грустно представляла, как вечером ей придётся заправлять одеяло в этот пропахший донбасским летом пододеяльник.
Настя Иванова – лучшая подруга Кати с самого детского сада, если не раньше – любила приврать. Водился за ней такой грешок. Но история с костюмом походила на правду. С Юлей Ковалёвой особо ни в школе, ни во дворе никто связываться не хотел. Катя сама не раз сталкивалась с ней в неравном бою. В последний раз на озере, эта Ковалёва чуть не оставила её без волос. Ещё и с фингалом в придачу.
– Тихо тут, как в гробу, – с набитым ртом промычала Настя и включила древний пузатый телик, откомандированный на кухню за выслугу лет. Перебиваемый помехами, на экране томно пел Сергей Жуков мега-хит прошлого года:
«Фотография в альбоме о тебе напомнит… о тебе…»
Если говорить откровенно, Катю интересовало только то, что делал во время её отъезда всего один человек. Красавец, парень мечты, по которому сходила с ума вся женская часть двора, баскетболист и сердцеед – Егор Артюхин!
Обратил ли он внимание, что у Ленки такой же розовый костюм, как у Юльки или бедняга всё-таки зазря получила люлей? Выкрикивал ли он кому-то в след обидные слова (что во дворе считалось особым наивысшим комплиментом)? Или… не дай бог, он с пацанами пытались стрельнуть сигарету у «старших» девок, которые иногда стояли за гаражами.
Иванова заверила, что Стасик для всех девочек от десяти до тринадцати лет их двора всё еще находится по популярности между Димой Биланом и Мануэлем из «Мятежного пути». И его сердце все ещё свободно. Катя лениво дожевала бутерброд и решила, что пора показаться «за домом» – так жильцы пятиэтажки на Ворошилова, 5 назвали двор, который, соответственно, находился за их домом и был для всех точкой сборки.
– Хоть бы этого Петрушенко не было, – вздохнула Катя, стуча босоножками по бетонным ступенькам.
– А куда же он денется, – захихикала Наська, – ждёт тебя твой Ромео.
Максим Петрушенко – щуплый и низкорослый Катин одноклассник. Он носил нелепые рубашки и брекеты. А над его чересчур смуглым лицом самым жалким образом торчал вихор. У них с Катей постоянно случались перепалки и драки, а всё из-за его безответной любви. Но шансов у него не было никаких.
Мало того, что Максим писал ей дурацкие любовные признания, так ещё и был двоюродным братом этого самого Егора Артюхина – мачо всея двора. В общем, мельтешил всё время под ногами её будущего ухажёра.
«Может, поэтому Егорик до сих пор стеснялся мне признаться в своих чувствах? Как бы в знак этой их мужской солидарности!» – вдруг пришло в голову Кате. Девочки разложили свои сокровища: блески для губ, выскребленные до самой последней пылинки пудренницы, заколки-гантельки разных цветов, крабики, а у Кати была даже самая модная цепь на пояс, купленная тетушкой на «Барабашово».
– А у меня дома есть тостер, вот та-а-акой, зелёного цвета! – привычно затянула подсевшая к ним Ленка. (Та самая).
– Зеленых тостеров не бывает – безапелляционно отрезала Наська. Она-то знала толк в качественном вранье. Её «домашний тостер» был стальным, как самолёт, на котором «она летала в Германию». Ну… как летала… очень достоверно об этом сочиняла.
– А мне мама из Турции тако-о-ой костюм привезла, а ещё двадцать платьев и во-о-от такую кучу водолазок, – чертила в воздухе рукой полукруг другая подружка из танцевального – Инна. И это, кстати, могло быть правдой. Мама Инны барыжила на рынке турецкими шмотками.
И тут произошло невероятное.
– А мне папа на день рождения подарил Мобильный Телефон, – слова выскакивают из Ленки.
