звонка до звонка с улыбкой до ушей и искренне смеясь над шутками друг друга, оказавшись за воротами лагеря тут же превращались в обычных дворняжек и самых рядовых неудачников, извечных заемщиков денег и нытиков, плачущихся о своей скверной жизни и ничем не отличающихся от обычного скучного обывателя.
Вожатых в лагере любят. Всегда любили. А красивых и ярких – любили вдвойне. Вожатые внутри мест своего обитания – это отдельная привилегированная каста, на которой и держался любой детский лагерь. Плохие вожатые означают, что и лагерь у вас дерьмовый, и во многом именно поэтому в этой работе ценился и продолжает цениться опыт и жизнерадостность, пусть даже наигранная. Только хороший и веселый вожатый мог обеспечить запоминающийся отдых для пионеров. Только он мог заставить ребенка покидать лагерь со слезами на глазах, не желая расставаться. Только из-за таких вожатых дети уговаривали родителей покупать путевки сильно заранее, в надежде попасть к своему любимчику. Во многом именно поэтому сами вожатые отправлялись и отправляются на эту летнюю халтуру чаще всего далеко не за деньгами, коих здесь им всё равно много бы не насыпали, а попросту за той самой любовью и обожанием, которых на воле они не могли получить в той мере, в которой хотели бы. Не более…
Мак и сам осознал такую колючую правду далеко не сразу, а только спустя время, проведенное за бортом “Ювенты”, в полном отчуждении от этого места.
Поэтому сейчас, когда он видел всех этих вожатых, обнимающихся с первым встречным и участвующих в любой тупости, которую они задумают, Мак понимал, что всё это для них просто попытка стать теми, кем они на самом деле не являются. Просто возможность побыть другими. Вот и всё. Ему было жаль, что в лагере у него нет ни одного единомышленника, который хоть немного разделял бы с ним эти взгляды.
Думая над этим и затягиваясь сигаретой, Макар чувствовал себя гуру, что познал тайну мироздания. Но неужели он и сам был таким, как они? Да, наверняка был. Иначе все эти правильные мысли сейчас не вертелись бы у него в голове.
Из клуба доносились звуки музыки и грохот топота. Репетиция была в самом разгаре, поэтому Мак вполне мог позволить себе еще немного побыть в одиночестве и полюбоваться на чистое небо и ровный зеленый газон, трава на котором пошевеливалась от дуновений ветра, гулявшего сегодня по “Ювенте”.
От такой своеобразной медитации Макара отвлекла вибрация в кармане. Звонил телефон. Вожатый лениво достал жужжащего гада и очень надеялся, что не увидит на экране имя своей тетки, которая вдруг не обнаружила его на репетиции у седьмого отряда и пожелала накормить племянника очередной порцией нравоучений.
Жора Сервис – высветилась обнадеживающая надпись на тусклом дисплее.
Проблеск надежды. Обжигающий. Наивный. Такой долгожданный.
Перед тем, как ответить, Мак даже задержал дыхание от волнения. Палец спешно нажал на маленькую зеленую трубку на затертом
