и сразу же погрузился в работу. Он внес незначительные изменения в компьютер, контролирующий ход опыта, и уставился на экран, где замелькали цифры и графики. Его острый ум быстро анализировал данные, лишь изредка сверяясь с компьютерными расчетами.
Час пролетел незаметно. Молодой ученый напряженно вглядывался в показатели, но ожидаемого скачка снимаемой энергии не происходило. Беспокойство начало закрадываться в его мысли: "Ну, должен же быть результат".
Цезий еще раз пересмотрел программу, внес небольшие корректировки, хотя в глубине души понимал, что изначальный вариант был оптимальным. "Почему нет увеличения?" – этот вопрос пульсировал в его голове. Он никогда раньше не ошибался в работе, всегда мог предугадать ход эксперимента. Сердце колотилось вдвое быстрее от нарастающего напряжения.
За опытом наблюдали все члены группы. Каждый сидел на своем месте, пристально вглядываясь в виртуальные экраны. Отсутствие результата заставило всех отложить свои дела и следить за ходом эксперимента, инициатором которого был этот недавний выпускник университета. У каждого возникли свои эмоции на происходящее.
Старший научный сотрудник Диб, глядя на экран, испытывал чувство радости, граничащее со злорадством. "Ну что, выскочка, обломался? Наконец-то. Хоть бы опыт провалился, тогда, быть может, заметят меня. Ведь мои идеи тоже имеют перспективу", – думал он, не в силах скрыть довольную ухмылку.
Руководитель группы, профессор Минин, лично проверил программу компьютера и, не найдя в ней никаких ошибок, продолжил наблюдение. Неудача опыта не вызвала в нем бурной реакции. За свою долгую карьеру он повидал многое и уже привык к тому, что не все в этом мире поддается объяснению и контролю. "Судьба, или рок, кому как больше нравится", – философски размышлял он, продолжая внимательно следить за ходом эксперимента.
Напряжение в лаборатории нарастало с каждой минутой. Каждый из присутствующих был погружен в свои мысли, создавая невидимую, но ощутимую атмосферу противоречивых эмоций.
Профессор Келен пребывал в состоянии глубокого недоумения. Он, как и Цезий, был уверен в успехе эксперимента, и теперь не мог объяснить происходящее. "Она не может не увеличиться, это противоречит законам, чертовщина какая-то", – лихорадочно думал он.
Первым порывом было пойти к Цезию, обсудить ситуацию, но внезапно он осознал всю нелепость такого поступка. "Я, именитый профессор, бегу к молодому, неопытному мальчику только из-за того, что у того что-то не выходит. Это, по меньшей мере, смешно", – одернул он себя. "А если вспомнить, как я час назад расхваливал его гениальность коллегам… Да я поставлю под сомнение свой авторитет!"
Келена разрывало на части. С одной стороны, ему хотелось помочь Цезию, быть рядом, участвовать в эксперименте. С другой – страх показаться смешным, поставить себя в неловкое положение удерживал его на месте. Внутренний конфликт был настолько силен, что у профессора разболелось сердце, и ему пришлось принять лекарство.
Тем
