style="font-size:15px;"> – А, Талион! – весело воскликнул правитель и раскинул руки. – Как успехи? Надеюсь, эти проклятые харадримы не спустили на тебя мумаков, когда ты их ловил?
– Нет, господин, – ответил тот громким и чётким басом. – Мы уже приступили к дознанию.
– Опять начали без меня? Балрог вас дери…
– Простите, господин, но Вы были заняты восстановлением Вашей каюты после боя.
– Да, и то верно. Ты можешь себе представить? Целая полка моего лучшего вина! Кое-что было заложено ещё до войны за тот проклятый остров! А эти кретины позволили ему разбиться! Всё думаю, кого бы за это казнить.
– Прошу прощения, господин, – Талион коротко поклонился и нахмурился ещё сильнее. – Но в гибели вина виноваты Вы и только Вы. Надо было подумать о нём до того, как таранить матрианский флагман.
На секунду Феонар застыл, как одна из мраморных статуй в его каюте, а затем разразился хохотом. В ответ Талион изобразил некое подобие улыбки своим узким и сухим ртом.
– Ты как всегда морготски прав, Талион! – провозгласил правитель, положив своему лучшему офицеру руку на плечо. – Признаю, может, я и оплошал с вином, но зато теперь у меня есть нечто куда более ценное!
– И опять же, господин, – учтиво сказал Талион, – мы ещё до этого не добрались.
– Снова в яблочко! – Феонар прекратил хохотать и отдышался. – Ну ладно, пошли узнаем, чем тут занимались эти узкоглазые. Только сделай милость, не указывай на мои ошибки при людях. В конце концов, надо держать лицо!
– Само собой, господин.
Отпустив Талиона, Феонар потянул за ручку и резко распахнул дверь в комнату шалостей, огласив её радостным криком:
– Почему прекратились вопли?! А?! Я вас спрашиваю!
Просторный зал был освещён тусклыми бледно-жёлтыми лампами. В воздухе витала вонь от нечистот, перемешанная с весьма аппетитным запахом жареного мяса. Вдоль стен тянулись стеллажи, полные разнообразных занятных инструментов, предназначение некоторых из которых было загадкой даже для Феонара. Посреди зала, на большом столе была растянута обнажённая матрианка, а рядом стоял, сложив руки на груди, низкий и мускулистый эльф в серой рубахе и чёрных перчатках. Его морщинистое лицо блестело от пота, глаза выдавали усталость. Деревянный пол был скользким от крови, но Феонар без колебаний прошлёпал по ней в своих сапогах из панголиновой кожи. Талион предпочёл остаться у двери.
– Голонир, мой любимый эксперт по шалостям! – с улыбкой воскликнул правитель. – Как продвигается работа?
– Быстро, – буркнул палач и оскалил немногочисленные зубы. – Даже слишком быстро.
Феонар бросил взгляд на матрианку. Без одежды они были ещё уродливее. Коричневая, словно измазанная дерьмом кожа, костлявое неказистое тело, и, к большой досаде, маленькая и безнадёжно отвисшая грудь. Пленница отрывисто дышала, её зрачки были расширены, она дрожала всем телом,
