3
Рогатый кот
Не успел Ксантос покинуть аудиторию, не успел Ковен отчитать Брайну за неуместную отчаянную выходку, как все четверо, дрожа от нетерпения, уже неслись гигантскими скачками по лестнице вниз. Не сговариваясь, они дружно спешили в коридор, что соединял большой зал с пещерой кристалла. Некогда, водя школяров по замку, подмастерье Убар объяснил, что там на витражах иносказательно изображены все испытания четырёх этапов первого года обучения.
– Быстрее! – крикнула Брайна, стремительная, как белая молния.
Скатились по ещё одной лестнице, миновали большой зал с изящной скульптурой фелида в центре.
Едва вступив в достопамятный коридор, Ковен почувствовал, как живот скрутило от боли. Всё тело заныло. Теперь каждый шаг давался с трудом, от любопытства и радостного предвкушения разгадки тайны второй четверти не осталось и следа.
«Я не был здесь ни разу после ночи Шамониоса», – тоскливо подумал он.
Ему слишком живо вспомнилось, как он мчался к пещере кристалла без когтей-протезов, расплавленных в огне сражения, перемазанный грязью, ободранный, обожжённый взорвавшимся гигантским автоматоном. Сил не было, только страх и адреналин гнали его вперёд. Морской солёный запах рукокрылого вдруг ударил в ноздри.
Сердце болезненно сжалось, будто улиткой заползло в раковину. На них надвигалась водяная стена, высокая, от пола до потолка. Сейчас она их поглотит, утопит.
«Рукокрылое пыталось нас убить. Откуда нам знать, что оно не вернётся, не появится здесь опять? Разве можно делать вид, будто ничего не случилось?!»
«Не бойся! Его здесь нет! И опасности нет!»– попытался утешить его Черномордик, хотя сам дрожал от страха, разделяя переживания Ковена.
Морской вампир направил на них узловатую палку, из неё хлестала вода. Ковен подавил дикий крик. Он видел ясно себя, Брайну, Черномордика и Пушню. Они не выжили, захлебнулись.
Закружилась голова. Вместо полумрака, расцвеченного разноцветными яркими бликами витражей, перед глазами стояла беспросветная тьма.
– Ковен! Ты в порядке? – всполошилась Сирения.
Сам того не сознавая, он вдруг зашатался и сел посреди коридора, сражённый мрачными видениями.
– Всё хорошо! – соврал он, пролепетав чуть слышно и задыхаясь.
Чья-то громадная лапа сдавила ему горло.
Сирения недоверчиво глянула и поспешила к нему на помощь.
Нет, он не умел скрывать свои чувства. И врать совсем не умел. К тому же его всегда выдавали потные подушечки лап. Черномордик, стыдясь его лжи, заворочался в своём пузыре.
Брайна и Лексиос тоже остановились, обернулись.
– Не смотрите на меня так! – взмолился Ковен. – Да, вы угадали. Мне вспомнился Шамониос.
Брайна сочувственно кивнула и устремила взгляд вперёд, к пещере кристалла. Ей тоже почудилась водяная стена, но это были всего лишь синие отблески витражей, мираж, иллюзия.
