количестве людей, а теперь еще и лошадей за стеной нам грозил голод, если мы не добудем зерна, сена и мяса. Мы привезли с собой много эля, запас муки, соленого мяса и сушеной рыбы, но эти горы провизии убывали с поразительной быстротой.
Когда поэты повествуют о войне, они говорят о клине, воспевают полет стрел и копий, клинок, ударяющий по мечу, героев, павших и уцелевших, но я обнаружил, что на самом деле на войне все зависит от провианта. От того, сыты ли люди и кони. Армия, которая лучше ест, побеждает. А еще, если в крепости имеются лошади, необходимо выгребать навоз. Прошло всего два дня с прибытия сухопутной части армии, а у нас уже заканчивалась еда. Два Сидрока, отец и сын, повели большой отряд на запад, вглубь вражеских земель, чтобы найти провизию для людей и лошадей, но вместо этого нашли войско Беррокскира.
Потом оказалось, что наша идея напасть среди зимы вовсе не была новостью для саксов. Датчане имели отличных шпионов, их торговцы проникали туда, куда не могли бы проникнуть воины, но и у саксов в Лундене имелись свои осведомители, которые знали, сколько нас и когда мы выступаем.
Итак, они собрали армию, чтобы нас встретить. Еще саксы позвали на помощь жителей Южной Мерсии, где влияние датчан было небольшим. Беррокскир лежал прямо на север от уэссекской границы, и жители Беррокскира перешли реку, чтобы помочь соседям; их войско возглавлял олдермен по имени Этельвульф.
Был ли это мой дядя? Многие носили имя Этельвульф, но сколько в Мерсии олдерменов с таким именем? Признаюсь, меня охватило странное чувство, когда я услышал это имя, и я подумал о матери, которой никогда не знал. Мне казалось, она должна была быть женщиной бесконечно доброй, бесконечно милой и любящей, и я подумал: вдруг она сейчас наблюдает за мной откуда-нибудь – с небес, или из Асгарда, или куда там отправляются наши души в бесконечной тьме. Я понимал: ей никак не может понравиться, что я иду с чужой армией против ее брата, поэтому в тот вечер у меня было скверное настроение.
Но скверное настроение было и у всей Великой Армии: мой дядя (если Этельвульф в самом деле был моим дядей) разгромил отряд двух ярлов Сидроков. Они напоролись на засаду, и жители Беррокскира убили двадцать одного датчанина и захватили восемь в плен. Англичане тоже потеряли несколько человек, один из них попал в плен, но они победили, и датчан не утешало, что у врагов имелся численный перевес. Датчане ожидали победы, а вместо этого им пришлось удирать без столь нужного им провианта. Все были пристыжены и ошеломлены: датские воины никогда не думали, что какие-то англичане могут их побить.
Мы пока не голодали, но у лошадей кончалось сено, которое и без того было не слишком хорошим кормом, овса совсем не осталось, и нам приходилось косить зимнюю траву, которая еще торчала за стеной. Через день после победы Этельвульфа мы с Рориком и Бридой отправились вместе с целым отрядом в поле, где срезали траву длинными ножами и набивали ею мешки… И тут пришла армия Уэссекса.
Должно быть, их
