требовали дополнительные анализы. Мама согласилась, ей сделали еще одну биопсию.
В ожидании дни тянулись унылой чередой. Семейство места себе не находило, особенно отец; впервые в жизни он на три недели забыл о работе.
Наконец сообщили результаты.
Доброкачественное новообразование!
Отец потребовал независимой проверки, и мама с родителями вернулись в Филадельфию.
Доброкачественное новообразование!
Отец снова полетел в Нью-Йорк, чтобы проконсультироваться со специалистами в последний раз.
И ему ответили то же самое: доброкачественное новообразование.
В ту ночь родители закатили праздник.
Через несколько недель мама почувствовала себя плохо. Семья начала опасаться худшего.
– Чертовы доктора все перепутали! – бушевал отец. – Ни один и гроша ломаного не стоит!
Мать постоянно тошнило, ее одолевала усталость. Папа сходил с ума. Они поехали в Нью-Йорк, потом вернулись в Филадельфию. В обоих городах проделали кучу анализов.
– Все в порядке, – уверяли врачи.
– Тогда почему она не может отойти от унитаза, умники? – негодовал отец.
– Ваша жена беременна, – сказали доктора в Нью-Йорке.
– Она беременна, – подтвердили врачи в Филадельфии.
Через девять месяцев родилась я.
Если считать, что трудности с зачатием – отцова заслуга, то скептики могут поинтересоваться, не случился ли у матери роман с почтальоном. Но у знакомых семьи подобных вопросов не возникло. Если бы вы знали, сколько любви витало между родителями! Им бы и в голову не пришло изменить. Я искренне верю, что любовь помогла пережить ужасные известия с опухолью, а затем, в ту чудесную ночь, зачать меня.
Мои родители были старше, чем у одноклассников. Мама родила меня в тридцать три; отцу к тому времени исполнилось сорок два. Сейчас это никого не удивит, но в детстве их возраст вызывал смешанные чувства. Я часто боялась, что они вскоре умрут и в молодости я останусь одна-одинешенька (вот ведь ирония). С другой стороны, мне нравилось, что они пережили времена, о которых остальные знали лишь понаслышке. Я слушала рассказы о жизни до мобильных телефонов, айподов и интернета. Невероятно, но родители помнили время, когда не было даже телевизоров! Я из первых рук получала описание универмагов пятидесятых, а в доме звучали песни Синатры и Коула Портера. Мне нравилось, что родители танцуют щека к щеке, а не трутся задницами, как наше поколение. Иными словами, несмотря на размолвки, я прекрасно понимаю, как мне повезло с родителями.
Иногда я задумываюсь, как я стала тем единственным сперматозоидом, который сумел прорваться в этот (или тот) мир. Я никогда не отличалась спортивными успехами. Неужели остальные оказались еще слабее?
Бывает, что люди наследуют папин нос или мамин смех. Я вот думаю: может, любовь тоже передается по наследству и она придала мне сил?
