филе. Мне показалось разумным его не трогать; надеюсь, блюдо само появится ко времени подачи на стол. Тем более я понятия не имею, что делать с мясом и откуда оно там взялось. Мне не нужно блюсти фигуру. Не нужно укладывать волосы. Можно лежать на кровати и размышлять о великолепии смерти.
Мысли омрачает только одно – горе оставшихся на земле родителей. Я знаю, что не в силах ничего сделать, но все равно переживаю за отца и мать. Мне хотелось бы поделиться с ними здешними чудесами. Конечно, я не желаю им скорой гибели, но они должны знать, что я в раю. Надо спросить бабушку, каким образом она попадала в мои сны, и навестить семью.
Да и Пенелопа горюет. Могу поспорить, скоро она организует благотворительный вечер в мою честь. Назовет его «Спасите пешеходов от „мини-куперов“» и соберет миллион долларов. Пенелопа рано вышла замуж за Мелвина (о его внешности можно смело судить по имени) и вскоре развелась, не подписав брачный контракт. Развод подарил ей несколько миллионов. Подругу до сих пор мучает совесть. Пенелопа часто проводит благотворительные акции – чтобы не чувствовать себя виноватой за свалившиеся с неба деньги. В этом вся Пен. Лично я посещаю ее вечера только ради памятных подарков. Горько думать, как ее расстроит моя смерть. Надо будет проведать Пен, как только узнаю, как проникать в сновидения.
– Есть кто дома? – раздался голос с первого этажа.
– Я тут! – поспешно вскакиваю с кровати и прячу контейнер с мороженым. – Наверху!
К приходу Адама я выбрала песочного цвета топ с воротом-петлей и узкие джинсы «Джо» – черт, до чего же хороша в них моя задница!
– Привет, – здоровается Адам, входя в спальню.
Он переоделся в серую футболку, джинсы и черные мокасины «Прада». Густые волосы слегка растрепаны. Он неотразим.
– Потрясающий дом! – восхищенно оглядывает комнату Адам.
– Спасибо. Никак не могу свыкнуться с мыслью, что он мой.
– Я себя так же чувствую.
Показываю планировку, и Адам на ходу продолжает:
– У меня есть домашний кинотеатр. Стоит подумать о каком-то фильме, как он появляется на экране. Или можно сказать: «Французская комедия в моем вкусе, желательно новая», и мне показывают лучшую французскую комедию.
– Потрясающе! И почему я такое не загадала?
– Наверное, потому, что ты без ума от одежды, – оторопело застывает Адам перед великолепием гардеробной.
– Я ее не заказывала, все само появилось.
Мне немного стыдно, хотя я понимаю, что стесняться нечего. У меня наряды, у него домашний кинотеатр.
– Просто девичьи грезы.
– Я рада, что в них попала.
Осмотрев экспозицию туфель, Адам поворачивается ко мне:
– Но самое главное, я надеюсь, что наша встреча не случайна. Не зря же и дома оказались по соседству.
– Я тоже.
– Меня
