закричал Ник. Ник.
– Хорошо, согласна! Но формально, это были писатель, причем очень известный, и историк старого дворянского рода. Писатель говорил: «банты́», а историк: «мы понимаем о том, что…» Каково?
– Как хорошо, что я стар и скоро отойду в мир иной. Надеюсь, там еще говорят на нормальном русском. Скажите, откуда это?
Как давно я не была на таких вечеринках… думала Лиля. Какие все милые, веселые. Мама мудрая женщина… В первый момент я даже обиделась, а сейчас рада. Завтра поговорим, но завтра температура и накал будут уже не те… И это правильно. Мама думает, что я страдаю из-за развода. Да нисколько… И я уверена, что завтра она начнет убеждать меня обратить внимание на Сережу, потому и послала его встречать меня. Он, очевидно, холост или тоже разведен. Но он совсем мне не нравится. Да и я ему, кажется, тоже. А Артем… Нет, Артем уже пройденный краткий этап, маленький эпизод. Он, конечно, герой, а актеры на героические роли редко играют в эпизодах…
Гости разошлись очень поздно. Лиля еще помогла убрать посуду и повалилась спать. Кровать карельской березы оказалась очень удобной. А мама так и не успела показать мне квартиру…
– Лилёнок, не спишь? – Полина Сергеевна в черной атласной пижаме юркнула под одеяло. – Лилёнок мой, здравствуй! Как же я рада, что ты тут!
– Мамочка! – Лиля прижалась к матери.
– Только без мерихлюндий! Договорились? Помнишь девиз?
– Вперед и с песней? – улыбнулась Лиля.
– Именно!
– Да я вовсе не развожу мерихлюндий, просто я рада, что приехала к маме, и мама у меня самая красивая на свете!
– Ох, Лилька, если б ты знала, чего эта красота в моем возрасте стоит!
– Я что-то не заметила вчера, чтобы ты в чем-то себе отказывала!
– Слава Господу, хоть этой проблемы у меня нет! Но все остальное… Знаешь, сколько стоят все эти кремы, лосьоны, сыворотки? Дикие тыщи! А фитнес-клуб, ужасти!
– Мамуля, но у тебя же есть эти тыщи, правда?
– Еще бы! Я сколько вкалываю! Иной раз говорю себе: не надо, не соглашайся на эту роль, ты такое уже сто раз играла и вообще, но отказаться не могу. Как вспомню нашу нищету, свою невостребованность, крем «Янтарь»…
– Крем «Янтарь»? Но ты же всех уверяла, что это самый лучший крем.
– Да, тогда я так считала, других-то не было, вернее, денег не было. Помнишь, у нас продавали крем «Пондс»? Он стоил четыре рубля, но я не могла его себе позволить.
– Мамуля, а Мироныч?
– Что Мироныч? Сегодня есть Мироныч, а завтра… Кто его знает, найдет молоденькую…
– Да он же тебя боготворит!
– Лилёнок, миленький мой Лилёнок! Рассчитывать лучше всего на себя! Как говорится, любовь любовью, а табачок все-таки лучше врозь. Ладно, это всё низкие материи. Расскажи про себя.
– Да и рассказывать нечего. Развелись тихо-мирно. И слава Богу.
– Лилёнок мой, я ведь даже толком не знаю, ты Дениса-то любила?
– Какое
