не только людей, но и вообще всего живого направлены на уподобление Богу. И вот это-то и вызывает мое недоумение. Не даром ведь различные морально-этические системы, бытовавшие у всех народов с незапамятных времен – как религиозные, так и светские – усматривали в покорном следовании за своими инстинктами скорее порок, чем добродетель. Предаваясь инстинктам, мы становимся на ступеньку ближе к животным и, если не будем себя в этом ограничивать, можем и вовсе утратить человеческий облик. В таком изменении мудрые люди всегда видели движение вниз, а не вверх – считали это деградацией вместо развития. Неудивительно поэтому, что и религии объявили многие наши инстинктивные проявления грехом, противопоставив их добродетелям. А сами добродетели они связали скорее с воздержанием от следования своим инстинктам или, по крайней мере, с умеренностью в них. Приближение человека к животному уровню они считали удалением от Бога, а приближение к Богу (то есть уподобление ему) связывали с удалением от низших состояний. Вот я и не могу понять, как в таком случае можно считать буквально все без исключений действия людей и всех живых организмов – уподоблением Богу.
Мудрец. Я вижу, что ты поднял здесь глубокую и важную проблему. И – не сомневайся! – в свой черед мы разрешим и ее. Но подходить к этому нам предстоит постепенно. Поэтому я начну с того, что объясню тебе, как действия людей, продиктованные инстинктами, являются актами уподобления Богу. Ты сам сможешь перенести сказанное и на другие организмы, обладающие схожими инстинктами, поскольку тут и там нет разницы. А вот как это сочетается с этическими системами, и в чем состоят истинные пороки и добродетели – это мы обсудим позже.
Ученик. Что ж, меня твой подход вполне устраивает. Понять бы для начала хоть саму суть такого уподобления через инстинкты. Остальные противоречия могут и подождать.
Мудрец. Тогда начнем с самого простого и базового среди инстинктов – питания. Я бы сказал, что, поглощая пищу, человек уподобляется Богу по цельности и полноте. Ведь Абсолют, как мы уже говорили, полон в том смысле, что не имеет недостатка в чем-либо. Поэтому и благость его мы охарактеризовали как самодостаточную. Бог ни в чем не нуждается и ни от кого не зависит. Очевидно, что к такой же самодостаточности – насколько это для него возможно! – стремится и человек. И здесь, я думаю, ты со мной согласишься, что сытый чувствует себя гораздо более самодостаточным, чем голодный. Но поскольку мы живем в относительном, а сами ограничены, наша энергия постоянно расходуется на активное взаимодействие с окружающим миром. Почему она должна на это расходоваться – это, мне кажется, после всего сказанного тоже не должно вызывать вопросов. Ведь, предпринимая любые действия, человек стремится к уподоблению Богу в остальном – в обладании, силе, знаниях и во всем прочем. Будучи частью ограниченного, он неизбежно тратит энергию, сжигает питательные
