атор гудел в ушах и мешал Трину снять киберкрасотку. – Больше предупреждений не будет! Отсрочка последняя, на послабуху больше не рассчитывай, задрот малахольный. Понял?
– Да, да… Понял, всё понял… – "суко, отвали уже, бабенка скоро сорвётся" хотелось бы проорать Трину. – Завтра, бля буду, внесу аванс.
– Хуянс, извращенец хренов. Двадцать три часа даю. Не выплатишь долг – ползи, гнида, в гетто, – напоследок трубка смачно плюнула в ухо разрядом тока.
Трин был полноценный индивид и прожить в гетто среди натуралов мог. Но эта религия… Отвал башки – кушать через рот, мыться самому, работать руками… В туалет, представь – в туалет ходить без вакуума. Гребануться… Двадцать третий век на дворе. Нет, спасибо, лучше продать бедро. И уши у Трина прикольные – маленькие, остренькие… Тысчонку кредитов снять можно.
Тысчонку… Долг уже перевалил за лям. Suko, любовь кибербаб дороговато выходит. На работу Трина не зовут с тех пор… Трин заржал, вспоминая.. Пошутил неудачно. Подумаешь, качнул трафик соросят. Убыло у тварей? Даже не заметили – спят, сосут, сосут, спят. Абонатор слил, падла. Выгнали, ладно хоть сеть не отключили. Так и перебивается случайным наймом – домашиков прописывает, дизайн веб-огородов, мелочь, короче.
Как-то изначально так срослось или выросло… Трин не знал, кто его родители и почему он такой… нищий? В Мегаполисе Киес никто не знал свою родословную. Администрация отбирала у цифровиков яйцеклетки и сперму в детородном возрасте, а потом появлялся ты. Готовый, опутанный трубками и датчиками полноценный член общества с определённым количеством кредитов на счету. По каким признакам разделялось богатство никто не знал. И вряд ли задумывался.
Но Трин был любопытным и поэтому вечно вляпывался. Ему хотелось понять, докопаться. Он писал вирусы и взламывал системы, но до главного ядра так ни разу добраться не смог. Благо хоть хвосты заметал он знатно – вылететь из кресла означало смерть среди… Людей? Этот вопрос его тоже интересовал: как натуралы выживают столько времени? И почему, когда был выбор, они выбрали такую жизнь?
У Трина выбора не было. Сколько он себя помнит – сидит в этом кресле. О детстве воспоминаний нет. Как будто Трин сразу был таким… Каким, блин? Трин нахмурился. Таким вот извращенцем и неудачником с кучей долгов? Выхода нет. Придётся брать заказ натуралов. Страшно, капец. Запустить паука в сеть – это не два байта обоссать… Зуммер прервал грустные мысли.
– У аппарата, – Трин эту фразу взял у одной сучки, виртуозки отс… неважно, слово понравилось.
– Без имён. Согласен?
– Сколько?
– Обнуление кредита и пожизненное бесперебойное подключение к сети.
– Гарантии?
– Никаких. Рискуем обоюдно.
– Хреново… Ладно, завтра на Поверке сбойнёт, будьте готовы. И не забудьте обо мне – без питания костюм аварийно выплёвывает через двадцать семь минут.
Остаток ночи Трин трахал встречных шлюх, набрал в долг экстазина, походя устроил саботаж в отсосной соросят – пусть напоследок дерьма хлебанут. Веселился чувак по полной. Заказ на паука выполнен давно. На такой вот крайний случай. Паук и ещё одна программка. Отката. Перестраховка. Трин судил людей по себе: он легко шёл на обман и всегда ожидал подвоха от других.
Утренняя проверка началась вовремя. Паук тоже не подвёл. Кибермир спал и ничего не заметил. Сеть сдохла быстро. Натуралы вытаскивали из кресел худющие жидкие тела, освобождали из паутины и скидывали в жуткие кучи на площадях городов. Шла работа по зачистке цифры.
– Ну что, Трин? Мышка бежала, хвостиком махнула, Тринюшка упал и разбился, – бородатая морда ухмылялась над бледным кибердизайнером.
– Вы… же… обещали…
– Обещали. Только зачем нам это дерьмо цифровое? Тошно смотреть на тебя – задницу подтереть не умеешь. Вот нахуа такое чмо земле… Жить хочешь – отстёгивайся и ползи на улицу. Волонтёры помогут.
Парень сидел у стены дома. На улице было пыльно, громко, ярко. Катились слёзы. Трин и не знал, что умеет плакать. Холодно – киберпижама без питания не греет.
– Эй, чувак, очнись, – волонтёр тряс Трина, накидывая ему на спину тяжёлое одеяло. – Жив, только жидкий. Не ссы, мужик, мы тебя сейчас переоденем, к собакам закинем – согреешься. Жизнь возвращается! Завтра ты проснёшься нормальным человеком! Эй, ты слышишь? Чего лыбишься, эй!
Согреваясь и засыпая, впервые без киберсна, Трин улыбался. В кулаке притаилась флешка…
Глава 2
«Утро добрым не бывает», – подумал Трин и потрепал нечто лохматое, вонючее, но тёплое. Собаки, вспомнил слова волонтёра. Пора выбираться из колыбели. Улица опять накрыла Трина волной звука и света. Спасибо доброй душе, которая переодела его в робу натуралов. Смерть от переохлаждения не грозила,
