style="font-size:15px;"> Я закатила глаза, пытаясь понять, как так выходит, что незнакомые мне слова чуждой речи автоматически преобразуются в знакомые по родному миру понятия. Да еще столь специфические.
– Слушай, я чота не воткну, ты кого из богов сейчас призываешь?
– Э-э-э…
– Эсклера? Локруса? Раду? Геретту? Может, кого-то из тайного пантеона?
Я едва не выругалась. Оказывается, тут еще и многобожие! Пожалуй, нужно выучить на всякий случай «ху из ху», чтобы не попасть впросак.
Хомяк явно ждал ответа.
– Эсклера, конечно, – ткнула я пальцем в небо.
– И верно! Кого же еще призывать больной на голову, как не бога здорового тела и чистого разума. – Хомяк весьма натурально усмехнулся.
Я незаметно выдохнула и для разнообразия решила не реагировать на подколку. Потом отомщу при случае. Но все же не удержалась и спросила, высаживая хомяка на травку:
– А ты сам-то кому поклоняешься?
Вопрос изначально казался абсурдным, когда речь заходила о хомяке, но ответ последовал:
– Ясень пень, Раде – богине размножения.
Этот мелкий демон самым натуральным образом похабно осклабился!
Тратить время на разговоры было не с руки, и мы двинулись дальше. Пригибаясь и стараясь держаться в тени кустов и статуй, я добралась до небольшого крыльца с противоположной стороны дома. С дороги его видно не было, а от соседей отделяла стена высоких голубых елей, скрывающих даже каменный забор. Проскользнув под самыми окнами первого этажа, я старалась не потерять темного хомяка на темной земле.
– Не бойся, девки Офелии уже спят. Та, что постарше, ночами на свиданки бегает, так что ложится заранее, изображая пай-девочку. Вторая обожает срамные книжки читать под одеялом, которые у старшей сестрички тырит. Слуги в это время уже по дому не бродят без нужды. Хозяйка страсть как этого не любит. Сразу уволит к демонам. А кухню экономка запирает на ночь, чтобы кто попало еду не тырил, – разъяснил обстановку хомяк, когда мы оказались на крыльце.
Я слушала и диву давалась, откуда он все это знает? Уверена, Эления ни сном ни духом о привычках сестер, разве что о привычках мачехи ей что-то да известно.
– Давай, заходи. Дверь не заперта, – подсказал Хомка, когда я осторожно взялась за ручку.
И тут я замерла снова, вспомнив прочитанные книги и сопоставив знания из них с магией фонарщика.
– Че снова морозишься? – заволновался хомяк. – Входи живей, а то сейчас обход будет. Прислужник Офелии перед сном тут все проверяет. И дверь эту он тоже запрет.
Мне и правда стоило поторопиться. Сглотнув, я все-таки вошла в темный узкий коридор, и меня все еще не испепелило и не заморозило. Только при нашем появлении включилось тусклое освещение – полоса желтоватого с прожилками камня вдоль всей стены начала мягко светиться.
– Хомка…
Мой провожатый сразу понял, о чем я говорю.
– Погаснет сразу, как уйдем. Не тяни резину, и все будет тип-топ!
Размышляя
