подряд. Которая пыталась убить моего брата. Я вообще тебя не знаю.
В отчаянии я замотала головой:
– Вы с Бенедиктом знаете меня лучше, чем кто-либо еще. Из меня паршивая актриса, Лира, вы ведь сами уже заметили. Я никогда по-настоящему не умела притворяться. Знаешь, сколько раз я чуть сама себя не выдала? Я ошибалась, думая, что мы с вами по разные стороны баррикад. Пожалуйста, позволь мне все исправить! Я хочу помочь, правда.
Принцесса поморщилась:
– Знаешь, что в этом самое печальное? Мне бы очень хотелось тебе верить.
Сглотнув, я уже собиралась ответить, но в итоге промолчала. Возможно, еще остался шанс, что Лира опять мне доверится. Но уговорить ее это сделать я не смогу.
– Валь еще жив? – в конце концов прошептала я.
Она помрачнела еще сильнее.
– Я не имею права говорить тебе об этом.
Меня замутило. Бенедикт запретил ей рассказывать, чтобы защитить меня от правды? От того, что сделал с моим братом? Или хотел помучить меня неизвестностью?
– Пожалуйста, – взмолилась я, сморгнув слезы. Потом обхватила пальцами стальные цепи, которыми меня приковали к столу, и сжала их изо всех сил.
Лира задрала подбородок:
– Я скажу, если ты скажешь мне правду.
Надежда на поддержку Лиры угасла. Ей я тоже не могла дать ответы, которые она хотела получить. Дело ведь не в том, что я говорила, а скорее в том, что они желали услышать.
– Все это было правдой, – тихо уверила ее я.
Лира пристально смотрела мне в лицо.
– Ты знаешь, где нам найти твою семью?
– Нет, – честно откликнулась я. – А если бы и знала, я бы их не выдала, Лира. Они никогда не сообщали мне, где собираются спрятаться. Учитывая нынешнюю ситуацию, с их стороны это, наверное, было верным решением.
– Но они говорили, что публично объявят войну Бенедикту, если он выживет?
Ошарашенная, я моргнула. Лира в ожидании выгнула брови.
– Что они сделали? – вырвалось у меня.
– Вчера они убили четверых наших стражников и подвесили их на крепостной стене в качестве угрозы. Весь Лондон это обсуждает. Не совсем идеально, если учесть, что на людей в городе и так нападают с самого празднования солнцестояния. Без обид, но у меня такое чувство, что твоей родне недостает щедрой порции здравого смысла. Так они лишь играют на руку Красному Дождю. Вместо того чтобы сражаться с ними, вы сражаетесь с нами. А ведь Бенедикт всю жизнь старается вам помочь!
– По-твоему, я не знаю? – отозвалась я, а у самой по спине побежали холодные мурашки. До сих пор моя семья еще ни разу не выступала открыто и даже не собиралась этого делать. Почему именно сейчас? И почему таким жестоким образом? – Как раз поэтому я его не убила. И что конкретно ты подразумеваешь под «нападают»?
Вампирша не отвечала. Видимо, прикидывала, как много можно мне сообщить.
– Что творится снаружи, Лира? – настаивала
