в стенах Лицея не так давно (лет 15, наверное) и за это время только-только обосновался на местном Олимпе, то Самовар стал легендой еще в незапамятные времена.
Самовар не занимался культурным экзорцизмом. Ему не было дела до того, кто где сидел и обедал. У меня он не преподавал, и потому я запомнила его скорее, как чудаковатого дядечку, который время от времени возникал на этаже, доставал из карманов конфетки в блестящих обертках (такие я не видела ни в одном магазине) и подкармливал ими оголодавшую нечесть. Еще иногда Самовар озвучивал довольно «революционные» идеи. Так, Юрий Владимирович предлагал собирать сентябрьские яблоки с деревьев, росших возле Лицея, и делать из них самогон. Самогон надо было использовать в качестве топлива для Лицейских велосипедистов (считаю необходимым пояснить: заливать это топливо следовало в чудо-велосипед, а не в лицеиста). Ученическую энергию он предлагал переводить в энергию электрическую, используя машинки с педалями, которые нам полагалось крутить на переменах. Так и нечесть целее, и врачу меньше работы, и обществу – польза. При этом понять, шутит Юрий Владимирович или нет, оказывалось непросто. Он говорил обо всем с одинаковой непроницаемостью, чуть подавался вперед, к собеседнику, и неотрывно глядел, совершенно не моргая, а из-за массивных очков в тяжелой оправе его глаза казались огромными кругами на улыбающемся лице.
Юрий Владимирович был частым гостем в Изостудии. Он дружил с Ириной Васильевной. Хорошо помню, как однажды Самовар зашел к нам, когда мы пили чай. Ирина Васильевна, добрая душа, тут же предприняла попытку усадить его за стол, забегала в поисках чистой чашки… Юрий Владимирович, как в прочем и всегда, отказался, но уходить не стал, и вместо этого принялся рассказывать длинную историю про то, как при помощи магии и рогатки искал воду на дачном участке (понять, говорит он это всерьез или шутит, ни один из нас, думаю, так и не смог), а потом достал, по обыкновению, из правого кармана несколько конфет и раздал по одной мне, Яне, Алеше и Тимофею. Затем залез в левый карман, вытащил оттуда шоколадку и передал Ирине Васильевне. Ирина Васильевна отчего-то неловко замялась.
На все наши вопросы Самовар отвечал коротко: это не для детей и ничего приличного там нет.
Естественно, Алеша с Тимофеем при первой же возможности вцепились в Юрия Владимировича мертвой хваткой и завели нудную «беседу о науке», в течение которой Самовар всех крепко геометрически озадачил – вопрос о шоколадке отпал сам собой. В качестве решения нам было предложено пойти тем же путем, что и Юрий Владимирович – к холодильнику – повесить задачку и каждое утро смотреть, пока не решится.
Напоследок, прежде чем уйти, Самовар вежливо распрощался с Ириной Васильевной и, остановившись на пороге, добавил:
– А… что у нас… с физическими законами?
– Эф-а равно роже аш! – гордо продекларировала я…
– Мда… тело, впернутое в воду, выпирает на свободу с силой выпертой воды телом, впернутым туды! Запомни! – сердито качнул головой, – любите
