– звук уличного громкоговорителя.
Первая часть
Ритуальная мастерская Ёши, город Байя, страна Идиллия, континент Родиния. В мастерской несколько могильных плит с портретами усопших. Возможно есть и другие предметы уместные в подобных местах. На полу у окна лежит верёвочная лестница.
Ёша сидит в инвалидном кресле возле мольберта и рисует картину. На голове наушники. Что изображено на холсте не видно.
За приоткрытым окном-иллюминатором работает громкоговоритель, передающий «Новости Идиллии» – стандартную новостную программу регионального Идиллийского радио. Внезапно радиотрансляцию заглушает продолжительный шум, напоминающий рёв реактивного самолёта.
Ёша прижимает наушники. Шум не стихает. Ёша раздражённо бросает палитру и кисть, закрывает окно. Рёв становится тише.
Звонят в дверь. Ёша сдвигает наушники на шею, накрывает картину покрывалом.
Ёша. Входите.
Звонят в дверь.
Ёша. Да входите же! Не заперто.
Звонят в дверь. Ёша подкатывается на коляске к двери, открывает.
Ёша. Мик, ты чего под дверью торчишь? Ору же, открыто!
Входит Мика. На лице респиратор, в руках несколько тяжёлых продуктовых пакетов.
Мика (через респиратор). Да хоть заорись! На ТЭСе опять котёл разжигают. Шум такой, что ничего за дверью не слышно.
Ёша. Ты одна?
Мика. Одна? С сумками, как видишь!
Ёша. Мик, ну я же не об этом.
Мика. Помоги-ка мне лучше, братец! Дальше я сама не дотащу.
Ёша. Ставь на колени. Доброшу до ближайшего холодильника.
Мика складывает пакеты на колени Ёше, снимает респиратор.
Мика. Ну, поехали!
Мика катит коляску с Ёшей и охапкой пластиковых пакетов к холодильнику. Ёша открывает дверцу. Из переполненного холодильника валятся свёртки с едой.
Мика. Уй… ёшечки!
Ёша. Вот объясни мне, милая сестрёнка, что за натура у нашей мамки? Тащит и тащит. У самой место холодильнике закончилось, так он в моём склад устроила!
Мика. А ты что хотел, Ёшенька? Мамка есть мамка – всё в дом, всё в дом! Для тебя, между прочим, старается.
Ёша и Мика пытаются уместить многочисленные свёртки в холодильнике.
Ёша. Мик, куда мне столько?
Мика. Ёш, всё потихонечку съестся. А может и угостишь кого? Вдруг проголодается, да и заглянет к тебе на огонёк.
Ёша. А я, Мика моя, никого с хлебом-солью встречать не собираюсь. Вот возьму сейчас и выброшу все эти деликатесы к чёртовой матери! Явятся долгожданные, а жрать нечего. (Сбрасывает пакет с коленей на пол.)
Мика (собирает свертки, выпавшие из пакета). Перестань злиться. Придёт твоя принцесса. Сегодня придёт.
Ёша. Она не моя.
Мика. Это уж точно.
Ёша. Что ты сказала?
Мика. Двери почему на замок не закрываешь, спрашиваю? (Смотрит в окно.) Стригоев кругом полно.
Ёша. Мика, не говори ерунды! Никаких стригоев с мороями не существует!
Мика. Много ты понимаешь. (Смотрит в окно.) Вот, гляди! Этот по-твоему кто?
Ёша (смотрит в окно). Студент. На лекцию, наверное, опаздывает.
Мика. А те на углу? Полосатые с хвостами.
Ёша. Как по мне, так дурак с дурою ряженые.
Мика. Ну-ну. (Принюхивается.) А ты, братец мой, похоже, опять окно открывал?
Ёша. Я просто проветривал мастерскую.
Мика. Этим смрадом?
Ёша. Воздухом. Жизнью настоящей.
Дышит воздухом свободы, словно птица в небесах,
Грудь пробитая любовью, тучи прочь – уходит страх,
Каждый миг – как пробуждение, каждый шёпот – как мечта.
Нет в Идиллии прекрасней глаз любимой…
Мика (перебивает Ёшу). Всё, всё, всё! Хватит!!! Не хочу,
