ты любишь больше всего?” – Гоша читает вслух.Я думала сейчас рассмеется, но он принял крайне серьезный вид. Лицо стало каменным, взгляд тяжелым, костяшки пальцев побелели от того, как крепко сжал ладонь.
Его лицо принимает решительный вид. Он смотрит мне в глаза и говорит:
– Ну, первый отказ, Майя. И он мой.
Он улыбнулся и я опять вспомнила его серьезность в парке. Он стал опасным, грозным – словно хищник в диком миру.
– Говори, какое действие от меня хочешь.
Молчу, ничего не понимая. Вопрос же несложный! Че это он?
– Ты можешь загадать все что угодно!
Теряюсь. Не понимаю. Вопрос простой, а он в отказ.
Пытаюсь разрядить обстановку нелепым:
– Спой новогоднюю песенку, – и прыскаю со смеху.
– Правда? Так… Да их полно! Вот только какую выбрать…
Опять возвращается прежний Гоша. Что же такое происходит, почему иногда их как будто два?
Он начинает петь, я – как сижу, так сидя и пританцовываю. Кручу руками, верчу головой и замечаю, что звезда на нашей двери начинает мигать.
– О, официант! – Егор тянется к пульту.
Небольшой стол уставили всклень, некоторые блюда еле уместились на самом краю.
С поклоном, официант выходит, Егор берет в руки пульт и звезда начинает светиться серебром.
– Что это значит? – указываю взглядом на звездочку.
– Что я прошу кальян. Я его забыл заказать. Серебряная звезда – значит, я хочу кальянчику.
– А золотые? И красная там была еще…
– Да, есть и такое, я тоже видел. Я плохо помню что это значит.
Он ловко переводит тему на еду и мы начинаем есть.
***
Пытаюсь оторвать взгляд от круассана в сусальном золоте. Похоже пялюсь так, что Гоша перехватывает мой взгляд. Разрезает круассан прямо на моей тарелке и показывает содержимое: много-много черной икры.
– Давай тяни фант и приступай, – сам он уже начал с аппетитом уминать огромный кусок мяса. А я стащила с его тарелки кусочек томата и смакуя специи, облизываясь, тоже ем.
Одними губами пробую золотистое вино и тащу билетик. Выбираю не белую карточку, а ту, что окрашена в розовые цвета. И читаю вслух:
– Что бы ты хотела испробовать нового?
И сбоку сердечко.
Понимаю, что могу много чего наболтать. У меня с детства язык хорошо так подвешен, могу говорит-говорить без остановки. Меня вообще не перебить.
Егор словно читает мои мысли.
– Только честно.
И подливает вина.
Золотистое, с пузырьками. Такое вкусное, что дай мне волю – я мгновенно осушу бокальчик до дна.
Могу сорвать. Но безумно не хочется.
Тааак… Смотрю еще раз на билет… “Нового… Попробовать…”
– Ну… Смотря в чем…
Хихикаю и смотрю ему в глаза.
Он поднимает бокал, выпивает залпом. Крепко обхватывает мое запястье,
