ко мне. – Твоя тётушка прибыла из Венгрии прошлой ночью. Новость об убитой студентке сильно всполошила её, поэтому на какое-то время она решила поселиться в Лондоне на случай, если с тобой что-то произойдёт.
– Чудесно, только этого не хватало, – ответила я, устало стискивая пальцами переносицу.
– Поговори с матерью. Я не хочу устраивать скандал.
– Ох, скандал… – Гретта засмеялась так, словно ничего смешнее за все двадцать четыре года не слышала. – Что ты можешь сделать, Джереми? Отец за шиворот тебя возьмёт, и всё, что тебе останется, это вернуться в резиденцию и сесть под замок!
– Помощи за «спасибо», как я поняла, от тебя не дождёшься, – вмешалась Иден. – Чего ты хочешь?
– Вот теперь наша беседа идёт в правильном русле.
Она была из тех женщин, которые вскрывали холодную плоть, как свинину на ужин. Она, как и мы с Иден, – судмедэксперт, только уже выпустившийся из Академии и освободившийся от ограничений. Гретта была лучшей ученицей на своём курсе; к тому же сам Эдмунд Руссу настаивал на её участии в расследовании жестоких убийств, совершённых лесником Норманом. Она была мастером в своём деле и не боялась испачкать руки; в этом мы с ней обретали сходство.
– Я поговорю с матерью, если вы поделитесь со мной всем, что здесь происходит. Мне важна каждая деталь, все ваши догадки и пазлы от всей картины, которые вы успели собрать за это время.
Мы переглянулись. Теренс едва заметно категорично помотал головой, после чего откинулся в кресле и принялся задумчиво чесать подбородок. Я порывисто сжала пальцы задумчивой Иден, а она, в свою очередь, свела брови к переносице, словно говоря мне: «Я и так знаю, что это глупая идея». Джереми, склонив голову к плечу, лениво теребил пушистые белоснежные волосы, и лишь Томас был почти неподвижен; его напряжённые скулы пульсировали, а пальцы нервно барабанили по ногам.
– Мы предполагаем, что за голосом Добродетеля скрывается Эдмунд Руссу, – в конце концов произнёс он. Я возмущённо сжала губы, всматриваясь в сосредоточенное лицо нашего друга. Казалось, все остальные были так же искренне возмущены, но возражать Томасу никто не стал. Получив наше немое согласие, мой друг продолжил: – По Академии какое-то время ходили слухи, что мисс Одетта Чарльз состояла в романтических отношениях с профессором. Исходя из этого смеем предположить, что он мог знать о ней больше, чем кто-либо, значит, вполне мог её шантажировать.
– Это довольно серьёзное предположение, мистер Кларенс. Вы понимаете, что Эдмунд Руссу не какой-то недалёкий медик. Он – лучший из лучших. Окажись вы неправы, такие обвинения в его адрес не пройдут для вас без последствий.
– Его мать из Молдавии, – перебил сестру Джереми, – и время от времени он ездит к ней в гости в тот же город, где проходила практику мисс Чарльз. Не странное ли совпадение?
Гретта демонстративно сложила руки на груди, сощуренными глазами будто впервые разглядывая его лицо.
– Хорошо, допустим. Но этого все равно мало, чтобы внести Руссу в число подозреваемых. Кто проводил вскрытие мисс
