во Фридланде?
– Верно, Луи. Вот Ланн и задержит русских до подхода основных сил.
– Да они просто сметут его! Он сможет их задержать только на час-два.
– Опять верно, мой друг! И чтобы этого не произошло, тебе придется выполнить одно небольшое поручение.
IV
Каранелли поехал с Левуазье и Арменьяком. Конечно, риск определенный был. Полтора года они усиленно учили языки, хорошо понимали, но выдать их за русских или немцев было нельзя. А с другой стороны, не первый раз им в расположение вражеских войск.
Французы ехали кружным путем – необходимо было появиться во Фридланде со стороны Кенигсберга. Солнце еще не свалилось за горизонт. Темно-желтый шар висел над кромкой поля, напоминая Луи о другом шаре, более светлом, но не менее ярком. Что висел напротив его лица под деревом посреди корсиканского поля. А ведь родители так и не узнали о его успехах в языках! Никому не говорил, откуда у него это. Да если бы только умение понимать и говорить! А как легко он приспосабливался к произношению. Любой гасконец считал Луи своим, русские пленные часто спрашивали, как его угораздило попасть во французскую армию. То же самое и с англичанами, которые обнаруживали у него йоркширский диалект.
Боевая мощь малочисленной группы Каранелли весьма высока. Во всяком случае, командир не сомневался, что при необходимости она справится с взводом русских пехотинцев. Лично он сам, благодаря постоянным тренировкам с Домиником, фехтовал на уровне лучших французских задир и дуэлянтов. Соревнования по стрельбе из пистолета он иногда приближался к результатам Бусто. В стрельбе из штуцера ему не удалось встретить равного себе. Но нельзя сказать, что он сильно искал. Доминик Левуазье последнее время увлекся метанием специальных ножей, и на расстоянии в десять шагов практически не промахивался. В фехтовании для него, по-прежнему, три-четыре противника не представляли опасности. Арменьяк, конечно, и стрелял, и фехтовал похуже, но последнее время постоянно пропадал в лаборатории. Вместе с Бусто они создали несколько новых образцов гранат.
Вооружению этой троицы могла позавидовать любая армия мира. У Каранелли за поясом находились два "капсульных" пистолета, которые он научился перезаряжать даже на скаку. Два метательных ножа за голенищами сапог Доминика представляли собой грозное оружие. Штуцер, который со снятым прицелом напоминал обычное ружье, вез Арменьяк, одетый в форму рядового. Кроме того, у него в сумке, притороченной к седлу, находилось несколько гранат.
Перед отъездом Луи еще раз просчитал время прибытия во Фридланд. Получалось как раз около двух часов пополуночи. Русские окажутся раньше, но им нужно разведать противника на другом берегу реки – в планы Ланна не входило скрывать свое присутствие. Все и случилось, как нельзя лучше. В очередной раз гениальный план Наполеона, загоняющий противника на гибельную позицию, осуществлялся силами нескольких человек. «Забавно, – подумал Каранелли, подъезжая к тихой улочке на окраине Фридланда, – а ведь
