и посоветовала:
– Не надо, Константин Алексеевич. Скоро ресторан перейдет Мише. Он будет твоим единственным хозяином.
Костя фыркнул.
– Скажешь тоже. Начальником – может быть. Но какой он мне к херам хозяин? – Не дожидаясь ответа на риторический вопрос, он уточнил: – Вы развелись, и этот крыс все у тебя забрал?
– Не развелись пока. Нам дали подумать два месяца, но судья настроен в пользу Миши.
Костя убрал мою руку, чтобы махнуть знакомому.
– Эй, родной. Салат нам сделай свежий. И чтобы я не нашел ничего желтого и сухого.
– Как обычно, Константин Алексеевич, – отвечал ему сотрудник.
– Знаю я ваше обычно, – проворчал Костя под нос.
Он прошел широкими шагами к тыквам и стал стучать по ним, как будто это арбуз. Я не сдержала улыбку, наблюдая эти шаманские ритуалы.
Буду скучать по тебе, – проговорила я, шмыгнув носом.
Костя нахмурился.
– Ты рыдать собралась?
– Не сегодня.
– Ладно. А то я не выношу истерик. Скажу сразу, Алина Сергевна, увольняться я не хочу. Команду тоже настраивать против Мишки не буду. Он скользкий скунс, но свой. Если продаст наш рестик, тогда точно все разбежимся. Не сочти за предательство, хозяйка.
Едва ли я слышала от своего шефа когда-нибудь такую длинную речь. Костя меня обнадежил. Я точно не собиралась вредить своему ресторану.
– Я хотела тебя просить остаться. Мы столько старались, работали… Надеюсь, Мише нужен ресторан не для мести.
– Вряд ли. Он вроде ничего не умеет, кроме как ехать на твоей шее. Зачем рубить корову, которая молоко дает. – Костя прищурился и спросил: – Он тебе не предлагал управляющей стать на окладе?
– Нет. Я видеть его не хочу. Работать на него в собственном ресторане – тем более.
– Я так и думал. – Костя отвлекся от меня, заметив красивую тыкву.
Он взял ее подмышку и пошел к грядке с поздней редиской. Мы вместе надрали целый пакет, потом пошли на базу за остальными продуктами. Меня успокаивало ворчание Кости по части непропорциональности цены и качества. Я обожала, когда он торгуется.
Когда шеф болел короной в прошлом году, я сама ездила на ферму и на базу закупаться. Меня местные жулики слушались не хуже. Я сомневалась, что Миша сможет так же. Ему гордыня не позволит пачкать руки в грядках и соприкасаться с крестьянством.
Новости от шефа меня не радовали. Я готовилась отстраниться от управления. Настраивалась, что не буду ругаться с Мишей. Вот бы вообще его не видеть.
Эту мысль я изо всех сил думала весь день. Дышала атмосферой кухни и зала, пыталась наговориться с ребятами и выпила сто пятьдесят эспрессо за баром.
Завтра Миша припрется и будет действовать мне на нервы. Хоть дома сиди, привыкай. Я сама себе устроила прощальный вечер и не удивилась, когда Костя вышел ко мне с двумя бокалами вина.
Он присел за стойку, подвинул мне Бордо и велел:
– Сделай глоточек, Алина Сергеевна.
