проговорил Ланнистер. Погладив белую шерсть между ушами Призрака, он сказал: – Хороший волк.
– Если бы меня не было рядом, он разорвал бы тебе глотку, – сказал Джон. Пока дело обстояло не совсем так, но все еще впереди…
– В таком случае лучше держись поближе, – проговорил карлик. Он нагнул свою слишком крупную голову набок и поглядел на Джона разными глазами. – Я Тирион Ланнистер.
– Я знаю это, – проговорил Джон распрямляясь. Ростом он был выше карлика… странное ощущение.
– А ты – бастард Неда Старка, так?
Джон ощутил, как холод пробежал по нему. Стиснув зубы, он ничего не ответил.
– Я обидел тебя? – спросил Ланнистер. – Прости, карликам не обязательно соблюдать такт. Поколения шутов и дураков дают мне право скверно одеваться и высказывать все, что приходит в голову. – Он ухмыльнулся. – Но ты и есть бастард.
– Лорд Эддард Старк – мой отец, – жестко признался Джон.
Ланнистер поглядел ему в лицо.
– Да, – сказал он, – это видно. В тебе больше севера, чем в твоих братьях.
– Сводных братьях, – поправил Джон. Слова карлика были приятны ему, но он попытался не показать этого.
– Позволь мне дать тебе кое-какой совет, бастард, – сказал Ланнистер. – Никогда не забывай, кто ты такой, ведь мир, конечно, этого не забудет. Сделай происхождение своей силой. Не допускай, чтобы оно превратилось в слабость. Облачись в это, словно в броню, и тогда никто не сможет ранить тебя.
Джону было не до советов.
– Ну что ты знаешь о том, как чувствуют себя бастарды?
– Любой карлик – бастард в глазах собственного отца.
– Но ты законный сын своей матери, истинный Ланнистер.
– Неужели? – с иронией отвечал карлик. – Скажи это моему лорду-отцу. Моя мать умерла, рожая меня, и он никогда не испытывал уверенности в этом.
– А я даже не знаю, кто моя мать, – проговорил Джон.
– Какая-то женщина, вне сомнения. Как и у всех. – Он одарил Джона скорбной улыбкой. – Запомни это, мальчик. Всякого карлика можно считать бастардом, но бастарду не обязательно быть карликом! – Тут он повернулся и направился в замок на пир, насвистывая расхожую мелодию. Когда Тирион открыл дверь, свет бросил длинную тень на двор, и какое-то мгновение Бес Ланнистер казался высоким, словно король.
Кэтлин
В опочивальне Кэтлин было жарче, чем во всех помещениях главной башни Винтерфелла. Ей редко приходилось зажигать здесь очаг. Замок был возведен на естественных горячих источниках, и обжигающая вода бежала внутри стен его покоев, словно кровь в человеческом теле, прогоняя холод из каменных залов, наполняя теплицы влажным теплом, храня землю от замерзания. В дюжине небольших двориков день и ночь курились открытые пруды. Для лета – немного, для зимы же – грань между жизнью и смертью.
Ванна Кэтлин всегда парила, и стены
