ею любуешься, а он ее «трахает» прямо в библиотеке, как последнюю шлюху.
Музыка стихла. Сердце защемило у Димки. Он сжал скулы, заиграл желваками, ком привалил к горлу…
В читальном зале, кроме Маргина, сидели еще два солдата и листали какие-то цветные журналы, периодически посмеиваясь во весь голос.
Димка резко поднялся и пошел в коридор, опустив голову, глядя в пол, чтобы не встретится глазами с Ритой. Он вышел в коридор, сделал два шага и чуть не столкнулся лоб в лоб с сержантом Иродовым. Командир взвода был, как всегда по выходным дням, «навеселе». Рядовой Маргин козырнул, как положено.
– А-а, ты, доходяга. Ты что здесь ошиваешься?
Как обычно, сержант поднимал свою широкую ладонь, замахивался, резко бросал руку, останавливая ее перед самым лицом подчиненного, мол: «Если, мол, пикнешь – придушу». Так он заставлял себя уважать и бояться. Этот любимый жест сержанта был резким, ошеломляющим, что молодые сержанты пугались и машинально одергивали со страхом голову. И в этот раз Иродов замахнулся, чтобы в очередной раз, почувствовать и получить удовлетворение от власти, чтобы вознестись и унизить. Но Димка даже не шелохнулся и не моргнул глазом. Ни один мускул не дрогнул на его каменном лице. Он продолжал стоять, застыв на месте, играя желваками, направив свой дерзкий взгляд прямо в глаза потрясенного командира взвода. Такой наглости и прыткости Иродов, конечно, не ожидал.
– Ты что это, щегол, давно кровью не ссал, портянки слюной давно не стирал?
Димка молчал. Он весь напрягся и сжал кулаки. И здесь более сильный физически Иродов, исподтишка, снизу нанес левой рукой легкий, резкий удар в подбородок подчиненному, следом, правой рукой, ударил рядового в солнечное сплетение. Это был давно отработанный и излюбленный прием сержанта, владеющего боксерской практикой. Пока Димка, присевший на корточки, боролся с приступом острой боли и не мог вздохнуть, сержант поливал его бранной речью:
– Говнюк! Салага! Тварь! Мразь! Ты на кого ощетинился? Не забудь, что сегодня в ночь ты идешь в караул. Там я поговорю с тобой конкретно. Быдло вонючее. Лошадник хренов. Говнюк!.. Молокосос!..
Иродов умолк только тогда, когда за своей спиной услышал радостный, восторженный и трепетный возглас библиотекарши Риты:
– Саша! Саша! Я тебя заждалась.
Иродов обернулся и зло улыбнулся. Когда влюбленная парочка удалилась, Димка долго еще сидел, опустив голову, беззвучно плача, отирая слезы не разжатыми кулаками. Отпор был дан – первая маленькая победа! Но отчего она так горька на вкус?
…В караул ходили по двое. Цель караула состояла в том, чтобы охранять склады с оружием и боеприпасами. Караульное помещение находилось за колючей проволокой, в три ряда по периметру обволакивающей складские здания. В двух углах этого периметра стояли старые, полуразвалившиеся смотровые вышки. Обход совершали по очереди. По одному часу.
В эту ночь дождь лил как из ведра. Он начался еще поздно
