, привитая с детства ответственность не позволяла бросить начатое дело, даже если оно уже давно опостылело. И, словно не хватало всего вышеперечисленного, родители решили добавить ему проблем, навязав совсем не нужную ему сейчас компанию. Ладно. Осталось потерпеть всего три недели. Он справится.
Наконец он вернулся домой, с радостью обнаружив, что его ночной кошмар покинул помещение и не маячит перед глазами. Сегодняшняя тренировка была тяжелой, ноги гудели, руки била мелкая дрожь, и Мирослав совсем не был готов выслушивать очередные высокомерные замечания. Только не сейчас. В таком состоянии он не был способен сдержать накопившиеся от усталости негативные эмоции.
В последнее время он вообще удивлялся своему почти ангельскому терпению. И как только он еще никого не послал на тренировках или дома?.. Ладно, конкур его успокаивал, лошади не виноваты в том, что он вынужден жить с мегерой. Родителей он любил и не разговаривал с ними грубо – воспитание и уважение не позволяло. Сестра – будто чувствовала – лишний раз старалась не попадаться ему на глаза. На танцах ужасно бесил тренер, но Мир и к нему готов был отнестись с пониманием, ведь, что поделать, работа у человека такая – людей в комплексы вгонять. Но послать кого-то все же хотелось. Кого-то конкретного.
Ему необходимо было успокоиться, пока он не натворил чего-то, за что ему потом будет стыдно перед родителями. Ведь он обещал, что все будет в порядке. Что он их не подведет. А потому Мирослав, как и любой подросток, решил прибегнуть к проверенному методу утихомиривания разыгравшихся внутренних чертей.
От скопившегося напряжения – морального и физического – внизу живота уже давно разливалось щемяще-сладостное тепло. Парню хотелось расслабиться, поэтому, пользуясь случаем, он проскочил в ванную, к его счастью и приятному удивлению никем не занятую. Наспех стянув спортивную одежду, Мирослав кинул ее в корзину для грязного белья и направился в душевую кабинку. Оставалось лишь дождаться, пока нагреется вода. Парень оглянулся вокруг: все свободные полки были заставлены необычными пузырьками, флаконами и баночками. Он будто находился в лаборатории алхимика. Порой из-за обилия этого хлама он даже не сразу мог отыскать свой гель для душа. Но ничего. Скоро это закончится. Осталось три недели.
Горячие струи воды приятно били по телу, заставляя жмуриться от обволакивающего тепла. Стоило подумать о симпатичной и, в силу возраста, вполне уже сформировавшейся однокласснице, как и без того тяготящее его напряжение начало нарастать. Через несколько минут парень уже без стеснения и весьма увлеченно ласкал себя ладонью, упираясь свободной рукой в стеклянную стену душевой кабины. Капли воды – или пота – стекали с его взмокших блондинистых волос, смешиваясь воедино на полу и стекаясь в одну большую лужу. Мирослав кусал губы, глуша этим рвущиеся из горла стоны, ведь слышимость в квартире была без преувеличения запредельной.
Он фантазировал об однокласснице, представлял в мельчайших подробностях, – подкрепляя воображаемые картины фактами, подсмотренными в женской раздевалке, – как она медленно раздевается перед ним, снимая одну за другой части одежды, и заигрывающе поглядывая в его сторону.
Парень неистово толкался в свою ладонь, лихорадочно подаваясь бедрами вперед, когда внезапно в голове вместо одноклассницы возник образ Милы, вдруг показавшейся ему такой привлекательной и возбуждающей, словно и не было между ними всех тех придирок и перепалок в течение недели.
«Чертова стерва!» – со смесью удивления и одновременного возмущения от непредсказуемо возникшей фантазии прошипел Мирослав сквозь зубы за секунду до того, как его накрыл мощнейший оргазм, столь яркий, что пробирал до мельтешащих и мерцающих звездочек перед глазами.
Придя в себя и все еще восстанавливая сбившееся дыхание, Мирослав нашел в себе силы вымыться. Он двигался словно в замедленной съемке, тупо уставившись в пол ничего не видящим взглядом и стараясь осмыслить произошедшее, смывал с себя следы недавнего удовольствия и, быть может, непредвиденного открытия. Мила невероятно раздражала его с первого дня своего появления у него дома. Его бесило все: ее поведение, нарочито правильные манеры, чрезмерная ухоженность, высокомерное отношение, изысканная лень, предвзятость и снисходительный взгляд. Чего скрывать, порой ему хотелось ей врезать, благо, воспитание не позволяло. А тут вдруг спустя неделю эта выскочка стала спонсором его оргазма. Ну, и как он вообще к этому пришел?
Глава 2
Вот и наступило то долгожданное утро – утро перед летними каникулами. Парень сладко потянулся в своей постели и неторопливо встал. Восходящее солнце озаряло его комнату, обещая впереди теплый и радостный день. Последний школьный день в его жизни. А впереди только экзамены и свобода. Он уедет из этого крохотного и надоедливого городишки, поступит туда, куда сам решит, будет жить так, как захочет. Свобода!
Из кухни раздался голос мамы, возвещающий, что пора завтракать. Мирослав никогда не заставлял долго ждать себя к столу, и основной причиной этого были кулинарные
