женщина?
– Та, что спряталась от Второго в стене.
– Я ничего о ней не знаю.
– Значит, она не была вашим связным на этом корабле?
Связным? Да никаких связных здесь быть не может, люди покинули его тысячу лет назад… Если только не верна моя догадка, что Огнеглазка – член его исходного экипажа и что ее сначала обессмертили, а потом бросили здесь на веки вечные.
Но в таком случае она должна говорить на аменге. И значит, я здесь единственный, кто сможет с ней общаться.
– Повторяю, я ничего не могу сказать об этой странной женщине. А если бы и мог, разве вы бы мне поверили?
Первая оглянулась на меня через плечо. В непроглядной тьме ее лицо подсвечивали только темно-фиолетовые огни, да и то не полностью. Глаза оставались в тени и были двумя черными провалами, а высокие скулы, наоборот, выделялись и белели, словно голые кости черепа. На меня глядела потусторонняя вечность. Сколько еще мой внутренний бес сможет испытывать ее бессмертное терпение? И что будет, когда оно иссякнет? Она внушала ужас, причем совсем иной, нежели босс Квинт.
На следующем шаге нога куда-то провалилась, под ней хрустнуло в темноте, и лодыжку словно сжали чьи-то челюсти. Сзади протянулись руки, подхватили и помогли выпрямиться. Индиго не дал мне упасть.
Первая остановилась, остальные через некоторое время тоже. Индиго наклонился и посветил фонариком туда, куда я наступил.
Там блеснуло что-то желтоватое, с острыми, сколотыми краями, похожее на клетку из слоновой кости. Очень характерной, узнаваемой формы.
Это была человеческая грудная клетка. И я проломил ее ногой.
11. Знаки во тьме
Индиго ухватил мою ступню и высвободил из костяного захвата. Острые концы обломанных ребер поцарапали искусственную кожу ботинок, но насквозь не пробили. Я поспешно выдернул ногу из его пальцев, но Посланника интересовала не она, а грудная клетка. Древняя, пожелтевшая, без единого ошметка плоти, она своими тонкими, точными изгибами напоминала музыкальный инструмент. Индиго кончиками пальцев осторожно перевернул ее.
Я наклонился рассмотреть получше. С ребрами было что-то не так.
– А это что? – спросил я, указывая на второй пролом в грудной клетке, рядом с тем, который остался от моей ноги.
– Смертельная рана, – ответил Индиго.
Голос оказался мягкий, негромкий, словно он привык говорить в тишине библиотеки. Я вздрогнул от неожиданности: думал, ответит Первая.
– Можете сказать, что именно его убило?
Индиго вертел грудную клетку так и эдак, подцепив пальцем за ребро.
– Или это посланническая тайна?
– Не совсем, – отозвался Индиго, убирая руку. Грудная клетка неустойчиво закачалась на полу. – Когти.
Я глянул еще раз и теперь заметил не только пролом на
