что они смотрели по сторонам. Если честно, мне показалось, что на мостике вообще никого не было.
Он произнес это так тихо, что до меня не сразу дошло, что из этого следует.
– Что ты имеешь в виду – никого не было на мостике? – спросил я.
Он вышел на палубу.
– Это произошло перед тем, как нас накрыла носовая волна. Я почувствовал что-то неладное, но успел добежать только до штурманской рубки. Я оказался перед иллюминатором, и прямо передо мной был капитанский мостик, на который светил луч «Олдиса». Мне показалось, что там никого нет. Во всяком случае, я никого не увидел.
– Но, господи боже мой, – прошептал я. – Ты понимаешь, что ты говоришь?
– Да, разумеется, понимаю. – Это прозвучало безапелляционно и несколько по-военному. – Странно, ты не находишь?
Он был не из тех, кто стал бы выдумывать что-либо подобное. Х. Э. Лоуден – для всех своих друзей Хэл – бывший артиллерист, полковник в отставке, почти все летние месяцы проводил в море и успел стать очень опытным моряком.
– Ты намекаешь на то, что этим судном никто не управлял? – недоверчиво поинтересовался Майк. – Может, тебе показалось?
– Я не знаю, – покачал головой Хэл. – Поверить в это трудно. Но все, что я могу сказать, так это то, что на мгновение мостик был передо мной как на ладони, и, насколько я мог судить, на нем никого не было.
Несколько секунд мы молчали, размышляя над его словами, которые повергли нас в шок. Возможность того, что у штурвала большого корабля, бороздящего усеянные подводными скалами моря в непосредственной близости от французского побережья, никого нет, казалась нам абсурдной.
Внезапно тишину нарушил голос Майка, который совершенно будничным тоном поинтересовался:
– А что там с нашим бульоном? – Вспыхнула лампа «Олдиса», обнаружив кружки, лежащие в глубокой луже на дне кокпита. – Пойду-ка я приготовлю новое варево, – вздохнул Майк и, обернувшись к полуодетому Хэлу, который продолжал стоять, прижавшись к рубке, добавил: – Как насчет вас, полковник? Вам ведь наверняка тоже хочется бульона?
Хэл кивнул.
– Я никогда не отказываюсь от бульона. – Он проследил взглядом за Майком и, когда тот скрылся внизу, повернулся в мою сторону. – Теперь, когда мы остались одни, я могу смело признать, что это был весьма неприятный момент. Как так получилось, что мы оказались под самым носом этого парохода?
Я объяснил ему, что судно находилось с подветренной стороны и мы не услышали шума его двигателей.
– Первым, что мы заметили, был зеленый навигационный огонь его правого борта, надвигавшегося на нас из тумана.
– Что, даже туманного горна не было?
– Если и был, мы его не услышали.
– Странно! – Он еще несколько мгновений стоял неподвижно. Фонарь левого борта освещал
