и исчез в мгновение ока. Джон отпустил его: волку нужно охотиться.
У него не было никаких особых намерений. Он просто хотел проехаться. Некоторое время Джон следовал вдоль ручья, прислушиваясь к ледяному треньканью воды на камнях, потом взял через поля к Королевскому тракту. Дорога простиралась перед ним – узкая, каменистая, заросшая высокой травой – и ничего, собственно, не сулила, однако вид ее наполнил душу Джона Сноу странным волнением. На другом конце дороги лежал Винтерфелл, а за ним Риверран, Королевская Гавань, Орлиное Гнездо и другие края: Утес Кастерли, остров Ликов, красные Дорнийские горы, сотня островов Браавоса посреди моря и дымящиеся руины древней Валирии. И ничего этого Джон никогда не увидит. Мир остался на одном конце ночной дороги, а он стоял в другом ее конце.
Как только он принесет присягу, Стена навсегда сделается его домом – пока он не состарится, не сделается таким, как мэйстер Эймон.
– Я еще не присягнул, – пробормотал Джон. Он не был разбойником, обреченным надеть черное или поплатиться за свои преступления. Он пришел сюда по собственному желанию и пока может по своему же желанию и уехать… Роковые слова еще не произнесены. Достаточно было только поехать вперед, и он мог оставить Стену. Когда луна вновь станет полной, он уже окажется в Винтерфелле, около своих братьев.
«Около своих сводных братьев, – напомнил ему внутренний голос. – И рядом с леди Старк, которая вовсе не будет рада тебе». Для него нет места в Винтерфелле, как нет места и в Королевской Гавани. Даже собственная мать не нашла для него места в своей жизни. Мысль о ней повергла его в скорбь. Он размышлял, кем она была, как выглядела, почему отец оставил ее. «Потому что она была шлюхой или прелюбодейкой, дурак. Существом темным и бесчестным, иначе почему лорд Эддард стыдился упоминать ее имя?»
Джон Сноу отвернулся от Королевского тракта и поглядел назад. Огни Черного замка скрывал холм, но Стена оставалась на месте – бледная под луной, огромная и холодная, протянувшаяся от горизонта до горизонта.
Он развернул коня и направился домой.
Призрак вернулся, как только Джон поднялся на гребень и заметил свет ламп в башне лорда-командующего. С влажной от крови мордой лютоволк пристроился возле его коня. Возвращаясь назад, Джон вновь подумал о Сэмвелле Тарли. И въезжая в конюшню, уже знал, что надо делать.
Комнаты мэйстера Эймона располагались в крепком деревянном доме под птичником. Старый и дряхлый мэйстер делил свои покои с двумя молодыми стюардами, которые заботились о нем и помогали ему при исполнении обязанностей. Братья пошучивали, что мэйстеру подсунули двух самых больших уродов во всем Ночном Дозоре; будучи слепым, он был избавлен от необходимости на них смотреть. Лысый коротышка Клидас был начисто лишен подбородка, маленькие розовые глазки напоминали кротовьи. У Четта на шее была шишка величиной с голубиное яйцо, лицо побагровело от прыщей и нарывов. Наверное, поэтому он всегда казался сердитым.
