не было готово к данным переменам и российское общество в целом, и прежде всего само богобоязненное русское крестьянство, безоглядно верующее в доброго, но якобы ничего не ведающего «батюшку царя». Поэтому при случайном характере индивидуальных качеств личности Николая I он как историческая фигура действовал в пределах заданных ему объективными историческими условиями обстоятельств. Последние, в свою очередь, были обусловлены специфическими закономерностями развития российского общества и государства. То, что Александр II был человеком, которому «ничто человеческое было не чуждо», было, конечно, эпизодом случайным, а потому мало что значащим для российской истории. А то, что к середине XIX столетия в России созрела настоятельная историческая необходимость в проведении радикальных и, говоря современным языком, гуманных, государственных и правовых реформ, объективно сделавшая из Александра II фигуру «царя-освободителя», – явление вполне закономерное. То, что премьер-министр России П.А. Столыпин в 1912 г. был убит в Киевском театре студентом Богровым, – это историческая случайность: Богров вполне мог промахнуться, да и убийцей мог стать кто-то другой. А то, что Столыпинские реформы в аграрном секторе России, направленные на разложение общины, в значительной степени не удались, – явление вполне закономерное. Россия к тому времени не была готова изменить патриархальный, общинный, коллективистский уклад сельскохозяйственной жизни, который складывался веками. Тем более не готова она была это сделать за один-два десятка лет, что с точки зрения исторического летоисчисления является всего лишь мгновением в жизни человечества. То, что Россией в начале XX столетия управлял полковник Николай Александрович Романов со всеми его человеческими добродетелями и слабостями, с точки зрения истории было случайностью. А то, что под предводительством самодержца Николая II Россия потерпела поражение в Японской войне, что Первая мировая война завершилась для России Февральской революцией, свергнувшей монархическую форму правления вместе с монархом, который пытался управлять Россией XX в. методами, по крайней мере, XIX столетия, который не понимал или не хотел понимать хода и законов всеобщей и российской истории, которые, в свою очередь, давно предопределили необходимость давно назревших перемен в экономической, политической, духовной жизни Российского государства, – все это явления необходимые, а значит, закономерные. И конечно, Великая Октябрьская социалистическая революция в условиях тогдашней России, как бы этого ни хотелось многим признавать, была явлением, мягко говоря, далеко не случайным. Мы уже говорили об этом. С одной стороны, ее обусловили духовные факторы развития русского народа: вечные поиски правды, смысла жизни, цели развития русской души; многовековая вера в то, что идеал социальной справедливости может быть найден только в коллективных формах существования (читайте об этом в очень глубокой книге Н.А. Бердяева «Истоки и