итальянцы, например, тоже таковы – темперамента и умонастроения.
Речь идет о маленькой брошюрке Павла Голэя, редактора небольшой социалистической газеты в Лозанне. Автор прочел в этом городе 11 марта 1915 г. реферат на тему «Социализм умирающий и социализм, который должен возродиться» и переиздал его затем отдельно[1].
«Первого августа 1914 года война вспыхнула. В течение недель, перед этой отныне знаменитой датой и после нее, миллионы людей ждали». Так начинает автор. Миллионы ждали, не поведут ли резолюции и заявления вождей социализма «к могучему восстанию, которое своим вихрем сметет преступные правительства». Но ожидания миллионов были обмануты. Мы пытались, говорит Голэй, «по-товарищески» оправдать социалистов «молниеносной неожиданностью войны», неосведомленностью, но эти оправдания нас не удовлетворяли. «Мы чувствовали себя не по себе, как будто бы наша совесть была погружена в грязную воду двусмысленности и лжи». Читатель может видеть уже отсюда, что Голэй – искренен. Качество, по нашим временам, почти необыкновенное.
Голэй вспоминает «революционную традицию» пролетариата. Вполне сознавая, что «для каждой ситуации необходимо подходящее действие», он напоминает: «для исключительных ситуаций нужны исключительные моры. Сильные болезни – сильные лекарства». Он напоминает «решения конгрессов», «которые прямо обращаются к массам и побуждают их к революционным и повстанческим действиям». Следуют цитаты соответственных мест Штутгартской и Базельской резолюций{3}. И автор подчеркивает, что «эти различные резолюции не содержат никакого рассуждения об оборонительной и наступательной войне, а следовательно, не предлагают никакой особой, националистской, тактики в отмену общепризнанных основных принципов».
Дочитавши до этого места, читатель убеждается, что Голэй – не только искренний, но и убежденный, честный социалист. Качество видных деятелей II Интернационала прямо уже исключительное!
«…Пролетариат поздравляли военные начальники, а буржуазная пресса восхваляла, в теплых выражениях, воскрешение того, что она называет «национальной душой». Это воскрешение стоит нам трех миллионов трупов.
И однако – никогда рабочая организация не достигала такого большого числа платящих членов, никогда не было такого изобилия парламентариев, такой превосходной организации печати. Никогда не было также более гнусного дела, против которого следовало бы восстать.
В столь трагических обстоятельствах, когда дело идет о существовании миллионов людей, все революционные действия не только допустимы, они – законны. Они более чем законны, они – священны. Повелительный долг пролетариата требовал попытать невозможное, чтобы спасти наше поколение от событий, которые заливают кровью Европу.
Не было ни энергичного поступка, ни попыток возмущения, пи действий, ведущих к восстанию…
…Наши противники кричат о крахе социализма. Они чересчур торопятся. И, однако, кто
