жертвы. Отныне ее жизнь целиком и полностью подчинена одной цели – исполнению клятвы. В ее роду кровная месть являлась всегда священным делом. И не ей нарушать вековую традицию. Но заплатить за нее придется сторицей.
В воображении Марианны появился банк, ее кабинет, в котором она уже начала осваиваться. Потом появилось лицо Олега. Как он воспримет ее отказ от всего, что они замышляли? А у них были такие заманчивые планы. Она не сомневалась, что с их способностью они вполне могли быть реализованными. Но у нее нет выбора, данное отцу обещание – это не просто выброшенные на ветер слова, это неукоснительная программа действий. Для кого-то это, может быть, и звучит странно и даже глупо. Но она дочь своего народа. И сколько бы она ни пыталась перерубить связывающие ее с ним корни, там, у могилы брата, она поняла, что это ей никогда не удастся. Иначе презрение к себе будет, словно шмель, жалить ее постоянно.
Стюардесса принесла обед, Марианна открыла упаковку, но есть ничего не стала. Ей было совсем не до еды. Она знала, какие тяжелые испытания ждут ее сразу же, едва самолет коснется колесами земли. И пока осталось немного времени, ей необходимо приготовиться к ним. Она не сомневалась, что ее будут отговаривать, стыдить, увещевать, доказывать нелепость ее действий. Но она должна все это выдержать и не дрогнуть. Ей необходимо быть твердой, как алмаз. А быть может, даже еще тверже. И она дает уже себе клятву, что выдержит все посылаемые ей испытания, не поддастся на уговоры, станет неукоснительно следовать своей линии. Она прекрасно понимает, что, если в какой-то момент дрогнет, если сомнения проложат даже самую узенькую тропинку в ее душу, она потерпит поражение. Ей ли не знать, как не хочется расставаться с Олегом. А то, что это неизбежно, она уверена, ведь она даже не может рассказать ему подлинную причину своих поступков. А следовательно, придется пережить всю горечь взаимного непонимания, взять всю вину на себя. И она сделает это.
В какой-то момент Марианне захотелось плакать. Внезапно она повернула голову и впервые за весь полет увидела своего соседа – молодого мужчину, внимательно наблюдавшего за ней. Она отвернулась – ей, дочери маленького, но гордого народа, не пристало пускать слезу перед незнакомым человеком. Если это так уж необходимо, она это сделает тогда, когда рядом никого не будет. А лучше обойтись вообще без слез. Не пристало демонстрировать слабость даже самой себе. Иначе однажды ей захочется почувствовать слабость и при ком-то другом. А тогда пиши пропало. Марианна знала, что в нынешних обстоятельствах помочь ей выдержать все испытания, уверенно пройти через препятствия способно только чувство внутреннего равновесия. Если оно ее покинет, ей будет на порядок трудней. Именно ему когда-то учил ее отец, заставляя преодолевать даже не страх, а ужас, шагать по канату. Сначала ей казалось, что пройти по натянутому на высоте тросу так же невозможно, как пройти, не обжегшись, через огонь. Но однажды она совершила это. И до сих пор ни один поступок не вызвал у нее такой гордости, как этот.
