Но уже не улыбается. Неужели ему так неприятно говорить о своей семье?
– Я никогда не знал своего отца. Да, думаю, мать сама была не в курсе, от кого залетела по пьяни. Ей было всего восемнадцать. Она провела всю жизнь в детском доме и, достигнув совершеннолетия, съехала в отдельную квартиру. Начались тусовки, пьянки. Когда она узнала, что беременна, было уже поздно делать аборт.
– О ужас, – закрываю рот рукой. Не такой рассказ я ожидала услышать. В моём представлении Максим был сыном богатых родителей.
– Это только начало истории. Уверена, что хочешь услышать продолжение? – смотрит на меня испытующе.
– Да, конечно, – голос скрипит как старая пластинка.
– После моего рождения ничего не изменилось. Мать продолжила пить и веселиться с друзьями. Днем подрабатывала продавщицей в магазине и таскала меня с собой на работу. Есть даже фото, которое она сама и сделала. На нём мне два года, я сижу на полу и после очередной её пьянки играю с пустыми пивными банками. Так я и рос, считая, что это была нормальная жизнь.
– Макс, – кладу руку поверх его ладони и сжимаю её.
– Когда мне было шесть, в наш дом пришли пьяные ублюдки. Их было много, человек семь или восемь. Они начали насиловать мою мать прямо у меня на глазах. Когда я бросился её защищать, меня закрыли в туалете. Слыша её крики, я сбивал кулаки в кровь, тарабаня по двери. Но никак не мог ей помочь.
По моим щекам текут слёзы, оставляя мокрые дорожки.
– Они припугнули мать, что если она вздумает идти в полицию, то всё будет только хуже. После этого случая она резко перестала пить. Каждую ночь она прижимала меня к себе, и рыдала. А потом у меня родилась сестрёнка.
– Как её зовут?
– Вера.
– Красивое имя.
– Мы с мамой вместе выбирали, – на его лице проскользнула горькая усмешка.
– Через месяц после рождения Веры мать покончила с собой. И меня с сестрёнкой отправили в приют, – делает паузу, чтобы подозвать официанта.
От услышанного у меня чуть сердце не выскакивает из груди. В его голосе столько боли, что я в прямом смысле слова ощущаю, как у меня сжимается всё внутри. Пытаюсь найти нужные слова для ободрения, когда он дополняет:
– Получился достаточно развёрнутый ответ на вопрос о моих родителях.
– Прости. Не знаю, что и сказать. Мне очень жаль.
– Будешь ещё что-нибудь пить?
Отрицательно мотаю головой.
– Я не люблю алкоголь, а воды мне уже хватит.
Официант ставит на стол бокал с виски и убегает к следующему столику.
– Теперь давай поговорим о чём-нибудь приятном, – меняет тему.
– Например?
Боже, его улыбка заразительна, я и сама не замечаю, как вновь начинаю улыбаться.
– О нас.
– Хорошо. Тогда скажи мне: это нормально для тебя – преследовать девушек?
– Нет. Поэтому я и не знаю, что мне делать.
– Как же ты тогда обычно ведёшь себя с ними?
