этого не говорил.
Мужчина замолкает, и я не нахожу ничего лучше, чем спросить его в ответ.
– А сколько вам лет?
– Тридцать.
– Ого, – искренне удивляюсь.
Максим ухмыляется моей реакции.
– Я имела в виду, вы выглядите моложе. Лет на пять точно.
– У кого из ваших родителей итальянские корни?
– У папы. Мама вышла замуж за итальянца, и мы жили на Сицилии, пока мне не исполнилось тринадцать.
– А потом?
– Родители погибли, и моя бабушка забрала меня к себе в Москву.
Мне хочется расспросить красавчика и о его жизни. Безумно интересно узнать о нём всё. Чем он любит заниматься, где живёт. А самое главное – женат ли он. Но это будет не компетентно. Максим – мой клиент, и нас связывают только деловые отношения.
– Максим Викторович.
– Можно просто Макс, – он улыбается, а моё сердце в очередной раз пропускает удар.
– Хорошо, Макс. Насколько я поняла, вы ищете итальянских партнёров.
– Верно.
– Эти люди, с которыми вы сегодня встречались, не совсем, как бы сказать, подходят вам.
– Откуда такая уверенность?
– Итальянцы – народ очень эмоциональный. Эмоции не просто горят в их глазах, они выражаются жестами, словами. Синьоры, с которыми вы сегодня обсуждали свой проект, по моему мнению, не загорелись этой идеей. Они кратко и уклончиво отвечали, но, чтобы не обидеть вас, делали вид, что внимательно слушают. Если бы проект их зацепил, то мы бы, скорее всего, отправились вместе обедать, – хмыкаю. – В подобных ситуациях, как правило, итальянцы ещё какое-то время будут вести с вами пустые переговоры, пока вы сами не откажетесь от них. Имейте это в виду и не теряйте времени зря.
Максим проходится по мне внимательным взглядом, словно видит впервые. Кажется, моя речь произвела на него должный эффект.
– Спасибо за совет, – вновь поражает меня своей сногсшибательной улыбкой.
Прикусываю губу, чтобы не улыбнуться в ответ.
Если бы я была хоть чуть-чуть под стать этому красавчику, то подумала бы, что он посмотрел на меня с заинтересованностью.
А так. Кого я обманываю?
С парнями мне никогда не везло. Я была угловатым подростком, и ровесники часто дразнили меня, называя макарониной или плоской доской. Только годам к пятнадцати я обзавелась грудью и стала более-менее женственной. Парни начали крутиться возле меня, неприкрыто выражая свой интерес.
Но когда я получила первое приглашение на свидание, бабушка прочитала мне многочасовую лекцию о том, что всякие «шуры-муры» надо отставить и думать только об учёбе. Не дай бог я пойду по стопам своей мамы и забеременею до получения диплома.
Это был её главный страх, который до сих пор актуален.
Поэтому о свиданиях пришлось забыть, чтобы не огорчать свою единственную родственницу.
Так уж вышло, что, кроме бабушки, у меня больше нет семьи.
Родители
