style="font-size:15px;"> На нее смотрела матушка.
Рената вздрогнула и машинально отступила на шаг. И только тогда осознала, что матушка была нарисована краской. Это был портрет.
Семейный портрет.
На картине была изображена уже знакомая девочке гостиная, в которой расположились несколько человек – в центре находилась старушка, сидящая на стуле и кутающаяся в шерстяную шаль. Выглядела она очень усталой и странно безразличной… Ее глаза были пусты, будто в них совсем не осталось жизни. Справа от старушки стояли две девушки. И той, что стояла ближе к пожилой женщине, была молодая матушка… возможно. Ренате было сложно сказать, так как рядом с матушкой стояла очень похожая на нее девушка. Отличались они только выражением лиц: одна была знакомо хмурой, а другая весело улыбалась. У матушки была сестра?
Слева от старушки стоял усталый мужчина в военной форме – чем-то он напоминал Джорджа… Джорджа, который очень давно не спал. Похоже, у матушки была не только сестра, но и брат… А также бабушка?
Глядя на полотно, Рената нахмурилась… Что-то в этой картине было неправильно. Конечно девочка знала, что бывают несчастные семьи… Все это знали, но пустой взгляд старушки и загнанное выражение в глубине глаз «брата»…
Какой художник написал бы такую безжалостно искреннюю картину? И какой заказчик бы ее принял?
Рената задумчиво опустила взгляд и заметила, что часть картины, утопающая в тени, содержала в себе что-то… странное. Девочка не могла сказать точно, что же ее беспокоит, – было слишком темно, чтобы сказать. Рената нахмурилась и повернулась к лампе, закрепленной на противоположной стене подвала. Бровь Чендлер раздраженно дернулась: казалось, не только уборщик, но и установщик ламп игнорировали эту стену, забыв про то, что ее нужно освещать. Девочка сердито повернулась обратно… На самом деле эта картина ее не на шутку обеспокоила. Было в ней что-то очень жуткое.
Во-первых, изображенные на ней люди выглядели как загнанные в западню… Все, кроме молодой девушки слева. А во-вторых, тетушки Розмари на ней не было. И что-то еще… какая-то неровность в нанесенной краске. Будто кто-то рисовал поверх уже имеющегося изображения, изменяя его во что-то другое.
Рената поджала губы и решительно схватилась за огромное полотно. Если она подтащит его поближе к свету, то сможет разглядеть.
Девочка глубоко вздохнула и с силой потянула картину. Та навалилась на девочку своим весом, и Рената застонала, но начала упорно подтягивать ее к чертовой лампе… Теперь девочка искренне уважала настойчивость того, кто тащил тяжелую картину в подвал. Неизвестный даже лестницу преодолел!
Наконец, через несколько минут, казавшихся вечностью, Рената дотащила картину на достаточное расстояние и тяжело опустила ее на пол. Раздался громкий стук, но никто в доме его не услышал: все были слишком заняты, и только Рената занималась своими неважными
