И тем, кому приходилось ждать дольше, не нужно было ничего оплачивать. Эту идею он почерпнул в какой-то книге, которую даже сам не читал, ему кто-то рассказывал, и последствия оказались катастрофическими. Каждый разносчик имел право опоздать четыре раза в неделю, все остальное вычиталось из зарплаты. В часы пик, когда пиццы выходили из кухни уже с опозданием, а клиент, вполне возможно, ожидал на Тридцатой улице, успеть было просто невозможно. Джону закрыли счет в банке, он поссорился с Марвином из-за квартплаты, и почти не осталось вещей, которые можно было бы отдать в залог. Наконец, он заложил наручные часы, подаренные отцом на причастие; это была плохая идея, потому что после этого он не отваживался пойти к родителям, где его, по крайней мере, время от времени подкармливали. Иногда ему становилось плохо от голода, когда он вез по улицам пахнущие сыром и дрожжами пластиковые коробки.
Так начинался 1995 год. Время от времени в снах Джона снова возникали сказочные люди его детства, улыбались, махали руками и кричали что-то, чего он не понимал. Лондонский банк Барингов разорился после неудачных валютных спекуляций сотрудника Ника Лисона, японская секта «Аум Синрике» отравила ядовитыми газами двенадцать человек в токийском метро, во время теракта в Оклахома-сити погибло 168 человек. Билл Клинтон все еще оставался президентом Соединенных Штатов, однако переживал трудные времена, поскольку его партия утратила большинство в обеих палатах Конгресса. Джон обнаружил, что более чем за год не нарисовал ни единой картины, что время просто прошло, и у него возникло чувство, будто он ждет чего-то, вот только толком не мог сказать, чего именно.
День 23 апреля был не особенно удачным. Во-первых, это было воскресенье, и ему нужно было работать. В пиццерии его снова ждала записка от матери с просьбой позвонить – телефон в квартире Марвина был, к счастью, хронически отключен. Джон выбросил записку и занялся поездками, которых, как обычно по воскресеньям, было мало, а значит, и мало денег, и чаще всего приходилось ездить по самым безумным адресам. Поскольку он уже исчерпал лимит опозданий на этой неделе, Джон решил поднажать, а поскольку он, вероятно, поднажал слишком сильно, это произошло: срезая путь между кварталами, он вылетел на улицу, притормозил слишком поздно и врезался в автомобиль – черный длинный лимузин, выглядевший так, будто в нем сидел тот тип из фильма «Уолл-стрит», которого играл Майкл Дуглас.
Велосипед погнулся, коробки с пиццей упали, а автомобиль заскользил дальше, словно ничего не произошло. Джон потер колено под порванными джинсами, посмотрел вслед темно-красным стоп-сигналам и понял, что все могло кончиться намного хуже для него. Мурали пришел в бешенство, когда Джон приковылял обратно, слово за слово, и вот уже Джон лишился работы, даже без жалкой недельной зарплаты, поскольку Мурали удержал деньги за ремонт велосипеда. И Джон пошел пешком домой, в кармане – целых десять
