Колю, стоящего рядом, с легкой улыбкой на губах. Его взгляд был теплым и заинтересованным, и от этого у Маши закололо в груди.
– Привет, – сказал он с легкой, располагающей к себе улыбкой. – Я Коля. И, кажется, ты тоже была заинтересована в нашей дискуссии с профессором. Я заметил, как ты внимательно меня слушала, и мне стало любопытно, какое у тебя сложилось мнение.
Маша покраснела, немного смутившись от его прямоты и от того, что он так внимательно за ней наблюдал. Она чувствовала, как по ее щекам разливается легкий румянец. – Привет, – ответила она, стараясь скрыть свое волнение. – Я Маша. И да, мне очень понравилась твоя интерпретация Раскольникова. Мне кажется, ты прав. Мне всегда казалось, что он движим не только нищетой.
– Я рад это слышать, – Коля улыбнулся еще шире, и в его глазах промелькнула искорка радости. – Обычно мало кто соглашается со мной. Меня часто считают занудой, который слишком много думает и видит в вещах то, чего нет на самом деле.
– Я так не считаю, – Маша покачала головой, глядя ему прямо в глаза. – Наоборот, мне кажется, что твои размышления очень глубокие и интересные. И мне очень близка твоя точка зрения.
– Это очень приятно слышать, – сказал Коля, его голос стал более теплым и мягким. – Знаешь, я почему-то подумал, что ты поймешь мою точку зрения. Мне показалось, что ты тоже увлечена Достоевским и тебя также волнуют эти вопросы.
– Это мой любимый автор, – ответила Маша с искренним восторгом. – Я могу говорить о нем часами, и мне никогда не надоест. Мне кажется, что он заглянул в самые темные уголки человеческой души и вытащил их на свет.
– Тогда, может, поговорим о нем где-нибудь за чашечкой кофе? – предложил Коля с явной надеждой в голосе, и его глаза смотрели на нее с нескрываемым интересом.
– Я была бы не против, – ответила Маша, ее сердце забилось быстрее от его предложения, и легкая улыбка появилась на ее губах. Она с нетерпением ждала возможности поговорить с ним еще, узнать его поближе.
За столиком у окна, в небольшом кафе напротив университета, с видом на осенний пейзаж, на медленно опадающие листья, они продолжили свою дискуссию о Достоевском, перескакивая с “Преступления и наказания” на “Идиота” и “Братьев Карамазовых”. Маше казалось, что время пролетело незаметно, словно они уже давно знакомы и ведут этот диалог вечность, словно они нашли друг друга через тернии столетий. Они часами спорили и соглашались, обсуждая каждую деталь, каждого персонажа, словно они были их старыми знакомыми.
– Знаешь, – сказал Коля, делая глоток ароматного кофе, и глядя Маше прямо в глаза. – Мне всегда казалось, что никто не понимает Достоевского так, как я. Но сейчас, разговаривая с тобой, я понимаю, что я ошибался. Ты чувствуешь его так же глубоко, как и я.
– Я тоже так чувствую, – ответила Маша, и ее сердце наполнилось теплом от его слов. – Мне кажется, что мы на одной волне. Как будто мы говорим на одном языке,
