смерив, царственный венец,
Прилюдно – выглядел под стать святому лику.
Что Гика? – хороша собой!
Отменно смотрится ее младое тело.
Вот про таких мы говорим порой:
Да все при ней, все инструменты в дело.
Что царь – великий венценосный гений?
– Уже давно отшельником он был.
Влачил без спутницы свой тяжкий жребий,
Поскольку недоверчивым он слыл,
(Когда же узкий круг захоронил).
Секреты божьи самоличностно чтил.
А тут, о, чудо – красота, о, Гика!
Покорна, каковы ее глаза!
Вздохнула радостно дворная клика -
Нашлась царю немая, первой свежести лоза.
И, наша царская особа,
(Он небо поблагодарив),
Ударилась в разгулы неги,
Что он хранитель позабыв,
В небытие пошли забеги!
И жрец был здесь красноречив,
Оправдывая приличья теги.
И сведенья быстро потекли
В умы неглупого народа:
Вот тайнам силы пресекли
Успехи друга, – сверхнарода.
Успехи друга, так сказать,
Теперь мы будем твердо знать -
Что только тот бесстрашно смел,
Кто сохранить удел сумел!
Всему есть свой предел – лимит,
За ним наш Бог святой глядит.
За все прегрешные деянья
Не избежать нам наказанья!
Теперь секреты ковки злата,
Железа, прочего собрата –
Узнали «вечные» друзья,
На клятву кроткую плюя -
Презрели, благи узы брата.
Теперь презренные враги
Зажгли бранные очаги.
Почуяв силушку оружья,
Без изуверного потужья.
Делится смело начал мир…
А как же светлый царь кумир?
Особа царская в предании –
Не избежала наказания.
Царь всех времен был тайно сожжен
И скрытно в землю погребен.
Поскольку тайно был низложен -
В истории след затаен.
Наперсница младая Гика,
Как обещал продажный жрец,
Судьбой открыла свой ларец
И нареклась иудаика.
А что ж народ – богов любимец?
Шумеры, – в чем его вина?
– Пошли по миру, – проходимец, –
Теперь така ему цена.
Что было дальше – всяк известно
Потоп и Хаос жили тесно.
АнЗу – шторм-птица, вестник мглы
Крадет табличку судеб и судьбы.
Безвестно канул сей народ
Был честен тот известный род.
Хранил
