поймала такси. Она вдруг почувствовала, что у нее не хватит сил добраться до дома дочери традиционным способом: сначала на метро, затем на автобусе. Когда она восстановит силы, тогда и будет экономить.
Наташа выглядела неважно. Такого хмурого выражения лица она у нее еще никогда не видела. А ведь она росла веселой девочкой.
– Спит? – шепотом спросила Оксана.
– Спит, – подтвердила дочь.
Этот диалог относился к сыну Наташи – Мише. Ему недавно исполнилось два года. Когда он родился, с Оксаной чуть инфаркт не случился, она вдруг ясно осознала, что отныне и навсегда она бабушка. А одно это слово вызывало у нее содрогание. В ней жило сильное подсознательное ощущение, что ее молодость продлится вечно. А тут такое событие, камня на камне не оставляющее от этого чувства. И ей понадобилось некоторое время, дабы переселить себя и привязаться к внуку.
Оксана прошла в комнату и села на диван. Эту однокомнатную квартирку Наталья и ее муж Олег снимали с тех пор, как поженились. Они наотрез отказались жить с родителями в их трехкомнатных хоромах и предпочли поселиться в этой конуре, где целую вечность не делали ремонта. Даже запах тут был такой противный, и когда Оксана попадала сюда, то невольно начинала морщиться. Она не понимала, как тут вообще можно нормально жить, особенно после того, как местное население в связи с рождением ребенка увеличилось на целую душу. Это был какой-то особый вид самоистязания, когда люди доказывают себе, что в состояние выдержать испытание, хотя никто их и не испытывает. Она понимала желание молодой семьи жить совершенно самостоятельно, но не до такой же степени. Впрочем, после того, как Оксана развелась с мужем, и они разменяли их квартиру, вопрос отпал сам собой.
Наташа внимательно посмотрела на мать.
– А ты изменилась, ты как-то по-другому выглядишь, – констатировала она.
– Что значит по другому? Ты полагаешь, что за два дня можно сильно измениться.
– Не знаю, но что я вижу, то и говорю. Если за два дня ты изменилась, значит, можно измениться. С тобой там ничего такого не произошло?
Интуиция дочери не слишком порадовала мать, Оксане не хотелось никому рассказывать о Мак-Грегоре. По крайней мере, сейчас, когда так свежи все воспоминания и ощущения. Потом, когда все немного затянется тиной времени, может, она и поведает Наташе об этой истории.
– Просто хорошо провела время в кампании интересных людей, окунулась в другую атмосферу, надышалась другим кислородом. Вот и посвежела. Только и всего.
Дочь смотрела на мать, но Оксана никак не могла понять, что скрывает этот взгляд. Наташа с детства была своенравной, но ее своенравие проявлялось не столько в упрямстве, сколько в стремление жить по каким-то своим законам. И далеко не всегда они были понятны ее родителям, иногда поведение дочери представляло для Оксаны не меньшую загадку, чем для ученых нахождение Атлантиды.
– Ты у меня молодец, – вдруг неожиданно произнесла дочь.
– Стараясь, –
