Сравнительное правоведение. Национальные правовые системы. Том 1. Правовые системы Восточной Европы. Коллектив авторов

Скачать книгу

Роттердамский описывал основные начала законотворчества. Принимая законы, – убеждал он, – следует в первую очередь сделать так, чтобы «они не служили выгоде казны или частным интересам, но во всем служили образцом честности и общей пользы». Вместе с тем законы должны быть справедливыми и соразмерными.[158]

      Его наставления законодателям были простыми и вместе с тем глубокими по содержанию: «Пусть государь, – писал он, – предлагает такие законы, которые не только извещают о наказании виновных, но также убеждают в том, что не следует грешить… Дело государя – позаботиться о том, чтобы учредить такие законы, которые понравятся всем добрым людям, и помнить, что даже самое ничтожное в них должно отвечать общему мнению… Пусть закон учитывает все… соображения, почет и позор, выгоду и ущерб. А тех, у кого совершенно рабская натура или, скорее, скотская, можно обуздать оковами и кнутом… Пусть государь постарается, чтобы его граждане оценивали себя по добродетели и нравам, а не по имуществу… Следует держать в почете полезные ремесла и не называть благородством бесполезную праздность… Множество зол порождается роскошью и расточительностью… В целом законы должны быть направлены на то, чтобы никому не было обиды, ни бедному, ни богатому, ни знатному, ни простолюдину, ни рабу, ни свободному, ни чиновнику, ни частному лицу. Однако пусть они сильнее склоняются к тому, чтобы помогать беспомощным, поскольку удел слабых более уязвим перед несправедливостью. Так пусть человечность законов возместит им то, в чем они обделены судьбой».[159]

Т. Гоббс (1588–1679 гг.)

      Приемы сравнительного правоведения широко использовались и английским философом Т. Гоббсом. Он отмечал, что первые законодатели государств в стремлении удержать народ в повиновении и мире внушали ему, что законы «продиктованы каким-нибудь богом или духом». Так появились законы у римлян во время правления Нумы Помпилия, в Перу при становлении государства инков, у арабов во времена Магомета.[160]

      Изучая опыт древних и современных ему народов, Т. Гоббс определял общее и особенное в развитии государства и права. Он отмечал, что «законодателем во всех государствах является лишь суверен, будь то один человек, как в монархии, или собрание людей, как в демократии или аристократии». При этом он полагал, что только государство может предписывать «соблюдение тех правил, которые мы называем законом».[161]

      Развивая этот тезис, философ утверждал, что «законодателем является не тот, чьей властью закон впервые издан, а тот, чьей волей он продолжает оставаться законом». Поэтому там, где в пределах одного государства имеются разные провинции и эти провинции имеют разные законы, такие законы сохраняют свое действие не потому, что они освещены временем, а потому что их признает государство.[162]

      Только государство может придать закону правовую силу[163] и только ему принадлежит право его толкования.[164]

      Вместе с тем воля государства не была абсолютной. Ее ограничивали Божественные законы. «Государи, – писал он, –

Скачать книгу