за группу, ей пришлось увести своих иностранцев на обед в ресторан, чтобы потом доставить в театр, где сегодня Кириллушка поет Онегина. Потому, встреча с товарищем из КГБ откладывалась на некоторое время.
– Мы хотим осмотреть номер, – у Лариного начальника, если подумать, иногда жуткий голос.
Вообще, Дмитрий Викторович человек такого склада, который Ларе не близок. Он холодный, без чувства юмора (возможно и с чувством юмора), но с тем, сколько он говорил, едва ли Ворон верила, что ей выпадет услышать шуточку от него. Касторский Ларе не то чтобы не нравился. Но если бы не он был ее начальником, жизнь в Союзе стала бы чуть лучше.
Вслед за Дмитрием Викторовичем она поднялась на третий этаж.
– Если подумать, это мой самый любимый отель в Петербурге, – поделилась Лара, в попытках развлечься. Лара становилась невыносима самой себе, когда впадала в уныние.
– Отель? Петербург? Ворон, что ты несешь? – не оборачиваясь наградил ее ответом Касторский.
Лара, не успевшая приучить себя к «Ленинграду», то и дело ошибалась. Многие находили это очаровательным, но уж точно не Дмитрий Викторович.
– Какая разница, как что-то называется, если суть не меняется? – продолжила Лара.
– Не ты ли, Лариса, рассказывала, как это страшно, что Англетер теперь в корпус Б превратился?
– Туше! Но все равно, Астория прям невероятна. Это, знаете, Дмитрий Викторович, прямое доказательство, что у нас в менталитет заложено «все лучшее гостям».
Касторский уже набрал воздуха, чтобы в очередной раз выплюнуть «Что ты несешь», но Лара опередела, пришлось ему давиться своим же ворчанием.
– Вот мама, когда стол на Новый год готовила, постоянно говорила: вот это не трогай! Это для гостей! Или у бабушки был сервиз «для гостей». У вас же точно также было, да?
Дмитрий Викторович не ответил. Он плохо помнил родителей и тем был счастлив.
– Вот и Астория, не для нас с вами, а для гостей…
Они вошли в совершенно пустую комнату.
– Здесь будто бы никто и не жил, – заметила очевидное Лара.
Несмотря на это, в шкафу обнаружился чемодан с импортной одеждой. Новой.
– Ну, наш интурист тот еще модник.
– Кстати, вот его фотография, – Касторский протянул Ларе портрет шведа. Швед как швед.
– Вы когда-нибудь задумывались над тем, что шведы – скандинавский середнячок?
Касторский, пытавшийся в комнате найти что-нибудь интересное, одарил ее непроницаемым взглядом.
– Вот фины самые какие-то несимпатичные, шведы середнячок, а норвежцы – вот это красавцы!
Касторский, никак не прокомментировав рейтинг привлекательности скандинавов, резко выпрямился и направился к администратору этажа. Он грозно посмотрел на очаровательную старушку, следившую за порядком.
– Товарищ покинул комнату в семь утра, – с рвением истинного члена партии доложила старушка.
– Почему
