попеняла мужчине после того, как ведущий модного показа записал нужные ему сведения о нас, и мы с ним вдвоем направились в сторону ресторана. Остальные уже ушли в «Ежевику», где обещали занять нам места.
– Сима, я хотел знать, выберешь ты кого-то другого, если там не будет меня, или нет.
– И как, доволен?
– Очень, – расплылся обаятельный гад в обаятельной улыбке.
– То есть ты устроил мне проверку?
– Серафима, не сердись, пожалуйста. Пойми, мне тридцать лет. Я ведь уже не юный мальчишка, не хочу ошибиться в выборе спутницы.
– А почему, кстати, к тридцати годам у тебя ее нет? – хотя и принимала я его объяснение, но все равно продолжала показательно дуться. Пусть постарается для того, чтоб заслужить мое прощение и благосклонность.
– Тебя искал, – отшутился Вася.
У ресторана я его покинула.
– Ты иди, кушай. А мне переодеться надо.
– Зачем? Так красиво. Образ нескромной библиотекарши тебе очень идет.
– Это случайно вышло, – болезненно поморщилась я. Испорченного платья до сих пор было жаль. – Нитка за колючий куст зацепилась, и все – прощай подол и мой труд.
– Сима, я тебя все-таки провожу до номера, – не собирался отпускать меня Вася.
– Не хочу с тобой идти. Ты еще не прощен, – отвернулась от него.
– Но ты ведь придешь в ресторан? – спросил он.
– Я вообще-то голодная. Конечно, приду, – спиной чувствовала, как мой каскадер улыбается.
Выбрала для ужина женственное платье с плиссировкой. По белой ткани разбросан черный горох. Коленки прикрыты, как и плечи. Босоножки на танкетке сменили комфортные лодочки с открытым носом. Дополнила мой воздушный образ сумочка нейтрального цвета – кокосовое молоко. Эту дизайнерскую вещицу мне удалось приобрести за смехотворную цену в дорогом бутике. У сумочки оказалась порвана подкладка, за что сей шедевр выставили на полку брака по бросовой цене. Подкладку я, естественно, зашила. Сработала не хуже самого дизайнера.
В «Ежевике» меня поджидала большая компания. К нашему столу присоединились Даня и Борис. Я впервые рассмотрела второго рэпера. Здоровый детина с черепом, покрытым татухами. Разговаривал он односложно. «Э..», «О-у!», «Вау!», «Приколись», «Чел», «Дрип, детка» – вот его лексикон. Фраза из двух слов означала – «Ты стильная, детка». Это мне объяснила Николь.
– Ника, тебе не жарко в кожаном сарафане? – тихонько спросила подругу, устраиваясь на единственном свободном стуле между нею и Мальцевым.
– Даня просил меня не снимать его, – хихикнув, шепнула Николетта. – Он сам хочет с меня его снять.
– Сима, я взял тебе смородиновый морс, – пытался угодить мне Василий.
– Серафима, познакомься с Ксенией, – представил Гордей свою спутницу, ту самую взрослую женщину, к которой он переметнулся, когда его отшила Ника.
Ксения хлестала красное вино и задавала вопросы, конкретно ни к кому не обращаясь.
– То,
